Бомба для Даунинг-стрит, 10

Он побежал, и Хаббард рванул за ним следом, держа томми наперевес. Они забежали за угол караулки.

Хаббард увидел, что ближайшая «Штука» находится всего в сотне ярдов от него.

«Дифайэнт» взлетал с аэродрома, его двигатели ревели на полной мощности. Группа нацистских офицеров и пилотов стояла рядом с бомбардировщиками на другом конце аэродрома, наблюдая, как он набирает высоту.

Раздался предупредительный выстрел, и Хаббард услышал, как пуля просвистела у него над головой. Кто-то вскрикнул, а затем воздух огласился десятком криков. Ещё один выстрел разорвал утро, затем ещё один. Пуля взметнула пыль перед ними.

Из фермерского дома внезапно выскочили люди. Хаббард, прижав автомат к груди, нажал на спусковой крючок. Томми застрочил короткими очередями, и люди повалились, как кегли.

Хаббард увидел, как Григсби, держа в руке пистолет, выстрелил в бегущего охранника. Охранник споткнулся, попытался удержаться на ногах и растянулся на земле.

Пули теперь летели со стороны фермерского дома, где полдюжины нацистов укрылись за садовой стеной. Окна открылись, и показались ещё стволы.

Хаббард, понимая, что в следующие десять секунд на них обрушится ураган свистящей стали, вжался в землю, постаравшись распластаться и не пытаясь открыть ответный огонь.

Внезапно позади него затянул свою песню смерти пулемёт. Кермит Хаббард неосознанно втянул голову в плечи, готовясь принять на себя свинцовый град. Но пулемёт был нацелен не на него. Пули осыпали фермерский дом, заставляя нацистов прятаться.

Сквозь грохот выстрелов он услышал громкий крик:

— Ну что, повеселились в Дюнкерке, не так ли? Что ж, будь прокляты ваши чёртовы сердца!

Остальная часть его слов потонула в грохоте выстрелов. Это была не злобная трескотня автомата томми, а зловещий хохот крупнокалиберного пулемёта, извергающего лавину стали.

Хаббард забрался в «Штуку», и Григсби полез за ним, уронив на землю автомат и даже не потрудившись его поднять. Он слышал, как пули впиваются в фюзеляж, и молился, чтобы они не попали в маслопровод и не повредили двигатель.

Втиснувшись в кабину пилота, американец потянулся к выключателю зажигания, повернул его, а затем в течение трёх драгоценных секунд просидел, пытаясь найти механизм стартёра.

Позади себя он услышал ругательства Григсби, который боролся с оружием, пытаясь установить его на место.

Хаббард завёл двигатель почти в тот же момент, когда Григсби открыл огонь в заднем отсеке. Слева от него раздавался безумный стрёкот томми, с которой управлялся человек с британским акцентом.

— Что будет с этим парнем? — завопил Хаббард.

— Убирайся отсюда к чёртовой матери! — закричал Григсби.

Хаббард решил, что ручка с шариком на конце в коробке слева от него, должно быть, является дроссельной заслонкой. Он рванул её вперёд, и «Юмо 211» взвыл, выпустив на волю всю мощь своих 1500 сил.

Внезапно приборная доска, казалось, взорвалась, и на Хаббарда посыпались осколки стекла. Пуля пробила в ней отверстие и застряла в лабиринте циферблатов.

Но «Штука» уже рванулась вперёд, причём довольно резво. Хаббард безрассудно потянул штурвал назад. Он знал, что стартовать с холодным двигателем, даже не притворяясь, что он прогрет, было опасно. Но они должны были уйти из-под этого убийственного наземного огня.

Деревья на дальнем конце поля внезапно ушли вниз, и Хаббард понял, что они уже в воздухе. Мотор кашлянул, а затем снова загудел. В заднем отсеке всё ещё стрекотал пулемёт.

Хаббард развернул самолёт и посмотрел вниз через стекло фонаря. Пилоты, как муравьи, разбегались по своим самолётам. С радостным воплем американец довернул «Штуку» и спикировал.

Индикатор воздушной скорости был разбит. Хаббард не мог определить, с какой скоростью они летели. Но, казалось, всё ушло у него из-под ног, когда самолёт, как метеор возмездия, с рёвом устремился вниз.

Он начал выравниваться, когда его пикирующая «Штука» вышла в конец ряда самолётов на лётном поле. Он нажал на спусковую кнопку на штурвале. Пулемёты на крыльях злобно заплевали сталью, а пулемёт Григсби вторил им смертоносными очередями.

«Штука» пронеслась вдоль ряда самолётов, поливая поле из всех стволов. С диким воплем Хаббард развернулся, чтобы вернуться. Только тогда он увидел человека, стоявшего на крыше караулки. Мужчина, одетый в британскую военную форму, стоял у пулемёта и махал им своей фуражкой, приплясывая от радости. Его рот был открыт, и он что-то кричал, но они не могли его услышать.

Откуда-то снизу донеслось «ак-ак-ак». Высоко над ними разорвался снаряд, словно цветок, расцветший в небе. Снова раздалось «ак-ак», и Хаббард поставил «Штуку» на хвост и набрал высоту.

Лишь однажды он оглянулся — его взгляд был прикован к караулке. На его крыше рядом со своим пулемётом распростёрлась одинокая фигура. Человек в британской военной форме отыграл свой последний раунд за Англию.

«Ак-ак-ак» всё ещё раздавалось, но «Штука» уже была вне их зоны досягаемости и быстро удалялась. Хаббард окинул взглядом небо впереди и заметил далеко на западе чёрную точку. Это был «Дифайэнт», стремящийся к английскому побережью.