Большое собрание преданий, сказок и мифов западных славян

ласкайся и тешься, как хочешь, с ним:

свежее тело его обнимай,

лоб его ясный к губам прижимай,

пряха прекрасная!»

«Мамочка, нынче хотелось бы знать,

глаза и кости – куда девать?»

«Не оставляй их подле тела,

чтобы их кто-то вновь не приделал —

лучше возьми с собой».

И как зашли в глубь хвои лесной:

«Не бойся, доченька, я с тобой!»

Ведь вы похожи обе-две,

как око с оком в одной голове —

не бойся совсем!»

И как приблизились к замку они,

король смотрел из окна на них;

и с приближенными вышел встречать

свою невесту и ее мать,

обмана не чуя.

И была свадьба – полный грех,

панна невеста – просто смех;

и были танцы, ликованье,

балы, народные гулянья

до седьмого дня.

И как восьмой день рассветал,

король на войну с войском умчал:

«Дожидайся дома, пани моя,

на жестокий бой уезжаю я

да со злым врагом.

Коль не отправлюсь я на тот свет,

вновь зацветет любви нашей цвет!

Пока же в память обо мне

пряди-ка нить в веретене,

усердной пряхой будь!»

IV

А в глубине чащи лесной

что было с девушкой брошенной?

Шесть открытых потоков было,

кровь из них ключами била

на зеленый мох.

Внезапно взошла ее счастья мощь,

а ныне грозила ей смерти ночь:

вот-вот жизнь из тела уйдет навсегда,

беда пришла к ней, беда, беда

из-за любви короля!

Откуда-то из глубины лесных скал

старец чудесный к ней поспешал,

седые усы у него по колено —

он девушки тело взвалил на рамена

и в пещеру отнес.

«Встань-ка, сынок, ты хват, беги,

веретенце златое с собой бери:

в королевском замке его продавай,

за цену одну его отдавай,

только за ноги». —

Сидит парнишка у ворот,

веретенце златое продает.

Королевна глядит на него в окно:

«Вот бы купить мне то веретено

из красного золота!»

«Узнайте, мама, нет покою,

почем веретено златое?» —

«Купите, пани, стоит малость,

отцу недорого казалось:

только две ноги».

«За ноги? Ай-яй, диву быть!

Но мне так хочется купить:

идите, мамочка, в каморку,

лежат там ноги нашей Дорки,

дайте их ему».

Парнишка ноги быстро взял

и в чащу леса побежал. —

«Подай, сынок, живой воды,

пускай исчезнут все следы

этих страшных ран».

И рану к ране приложил,

в ногах огонь живой ожил,

и вдруг срослось мгновенно тело,

всегда как будто было цело,

цело-невредимо.

«Иди, сынок, теперь велю я,

возьми ту пряслицу златую,

в королевском замке ее продавай,

за цену одну ее отдавай,

только за руки».

Сидит парнишка у ворот,

златую пряслицу продает.

Королевна глядит на него в окно:

«Ох, о пряслице этой мечтала давно

к веретену моему!

Встаньте, мамочка, с лавицы,

спросите, почем эта пряслица?» —

«Купите, пани, стоит малость,

отцу недорого казалось:

только две руки».

«За руки! Диву, диву быть!

Но мне так хочется купить:

идите, мамочка, в каморку,

лежат там руки нашей Дорки,

дайте их ему».

Парнишка руки быстро взял

и в чащу леса побежал. —

«Подай, сынок, живой воды,

пускай исчезнут все следы

этих страшных ран».

И рану к ране приложил,

в руках огонь живой ожил,

и вдруг срослось мгновенно тело,

всегда как будто было цело,

цело-невредимо.

«Снова, сынок, иди со двора,

кужель золотую продать пора:

в королевском замке ее продавай,

за цену одну ее отдавай,

только за очи».

Сидит парнишка у ворот,

Златую кужель продает.

Королевна глядит на него в окно

«Мне для пряслицы нужно одно:

эту вот кужель!

Встаньте, мамочка, снова идите,

почем та кужель, у него спросите?»

«За очи, пани, никак иначе,

отец такую цену назначил,

лишь за ока два».

«За очи! Вот так чудеса!

Как имя твоего отца?»

«Не нужно знать отца моего:

кто ищет, не найдет его,

захочет, сам придет». —

«Мама, мамочка, как же быть?

Кужель так хочется купить!

Идите снова и в каморке

найдете очи нашей Дорки,

пусть их заберет».

Парнишка очи быстро взял

и в чащу леса побежал. —

«Подай, сынок, живой воды,

пускай исчезнут все следы

этих страшных ран».

В глазницы очи положил,

огонь погасший в них ожил;

и панна вкруг себя смотрела,

но никого не углядела,

лишь саму себя.

V

И вот трех недель дни сочтены,

весело едет король с войны.

«Как ты жила, моя пани милая,

делала что и не забыла ли

моих последних слов?»

«Ох, в самом сердце я их носила,

и посмотрите, что я купила:

прялка такая одна на свете,

пряслица, кужель – золото светит,

в них любовь моя к вам!

«Пойдем, моя пани, за прялку садись,

спряди мне с любовью златую нить». —

К прялке она с охотою села,

как та завертелась, вся побледнела —

беда, что за песня звучит!

«Вррр – ты злую нить прядешь,

королю во всем ты врешь:

сестру сводную ты убила,

ног, рук и глаз ее лишила —

вррр – злая нить!»

«Что это у тебя за прялка?

Поет песню – слушать жалко!

Сыграй-ка мне, пани, снова,

хочу понять каждое слово —

пряди, пани, пряди!»

«Вррр – ты злую нить прядешь,

королю несешь ты ложь:

невесту ты его убила,

жизнь ее отнять решила —

вррр – злая нить!»

«Страшной песня оказалась!

Ты не та, какой казалась!

Заиграй-ка в третий раз,

хочу слышать прялки глас:

пряди, пани, пряди!»

«Вррр – ты злую нить прядешь,

королю во всем ты врешь:

в лесу, в скале сестра твоя,

украдена у короля —

вррр – злая нить!»

Король, как это услыхал,

не медля к лесу поскакал;

и крики его по округе неслись:

«Где ты, Дорничка, отзовись!

Где ты, любимая?»

VI

От леса к замку, радостью пьян,

гой, едет, едет с пани пан;

на вороном буйном едут коне,

весело подковки звенят в тишине,

к замку короля.

И снова свадьба в замке была,