Бойцы тихого фронта

Поэтому потребовались месяцы, пока советская промышленность была переведена на военные рельсы и вместо плугов и тракторов начала выпускать оружие. На оборону стали работать все лучшие научные силы страны. И уже в 1942 году Советская Армия смогла противопоставить вооруженным до зубов гитлеровским ордам достаточное количество более совершенных танков (КВ и Т-34 были грозой для врага), эффективной артиллерии (славные ракетные минометы «катюши» сеяли панику в рядах немецко-фашистских войск), быстролетных и маневренных самолетов…

Я уже не говорю, разумеется, о факторе, который сыграл огромную роль в победоносном исходе войны — о морально-политическом единстве советского народа, сплоченного вокруг своей героической партии, о несокрушимом духе советских воинов.

На второй день войны к Георгию Димитрову были вызваны три полковника Советской Армии: Христо Боев, Цвятко Радойнов и я. Мы явились вдвоем с Боевым. Цвятко Радойнов в тот момент находился по делам службы в районе западной границы Советского Союза, его возвращения ожидали с часу на час. Христо Боев был тот самый командир восставших солдат-фронтовиков, который повел их в сентябре 1918 года на Софию, чтобы расправиться с подлинными виновниками национальной катастрофы. Позднее Боев был вынужден эмигрировать. Двадцать лет, прошедшие с тех пор до момента нашего вызова, были для него годами выполнения революционного долга в Китае, на Ближнем Востоке, в Европе и в Африке. Боев окончил в Москве Академию бронетанковых войск и к своим исключительным качествам революционера присовокупил знания военного инженера.

Цвятко Радойнов, замечательный болгарский интернационалист, жизнь которого позднее превратилась в настоящую легенду, также имел яркую биографию. В свое время он вместе с Тодором Грудовым организовал восстание в Карабунаре и повел карабунарских повстанцев на Бургас. Позднее Радойнов эмигрировал в Советский Союз и по окончании Военной академии имени М. В. Фрунзе многие годы служил в рядах Красной Армии. В 1936 году, когда в Испании вспыхнула гражданская война, Радойнов вместе с группой советских военных специалистов уехал в качестве военного советника в один из корпусов республиканской армии. После возвращения из Испании он был назначен преподавателем в Академию имени М. В. Фрунзе.

Мы были близкими друзьями. Нас связывала не только любовь к своей родине, но и долголетняя борьба в защиту интернационального дела.

В кабинете Георгия Димитрова мы застали его самых близких соратников и помощников — Васила Коларова, Станке Димитрова и Георгия Дамянова (Антон Иванов еще в конце 1940 года был направлен на родину, чтобы оказать помощь в работе Центрального Комитета БКП).

— Знаете, для чего мы вас вызвали, товарищи? — начал Димитров. — Время теперь суровое… Советскому Союзу угрожает смертельная опасность… Страшная угроза нависла над делом революции. — Он в общих словах обрисовал создавшееся положение, потом сообщил: — Все наши политэмигранты немедленно должны включиться в борьбу против врага…

Исполнительный комитет Коминтерна предложил ЦК ВКП(б) и советскому правительству сформировать специальный полк в составе создающейся бригады и получил на это согласие. В этот полк Димитров решил направить политэмигрантов — испанцев, французов, англичан, немцев, чехов, словаков, австрийцев, болгар, румын, греков, поляков, итальянцев и других, — которые обрели в лице Советского Союза вторую родину. Бригада, численный состав которой превысит несколько тысяч человек, должна была формироваться в Москве и включиться в оборону советской столицы. Нас троих (Боева, Радойнова и меня) Коминтерн зачислил в интернациональный полк и поручил его формирование, гарантировав поддержку Коминтерна и лично Георгия Димитрова.

Еще до сформирования бригады Георгий Димитров потребовал, чтобы мы привели в боевую готовность находившихся в Москве и ближайших окрестностях болгарских политэмигрантов. Часть товарищей надлежало включить в состав бригады для обороны Москвы, а другую — отправить со специальными заданиями в тыл немецко-фашистских войск.

— Вы понимаете, что я имею в виду, товарищи, — добавил Георгий Димитров. — Я имею в виду Болгарию… Заграничное бюро нашей партии решило, — продолжал Георгий Димитров, — направить группу из нескольких десятков политэмигрантов в помощь партии. Вы знаете, она находится на нелегальном положении с 1923 года. Многие тысячи болгарских коммунистов были уничтожены во время Сентябрьского восстания 1923 года и многие — в апрельские дни 1925 года. Тысячи позднее были брошены в тюрьмы, расстреляны, повешены. Несколько сот сражалось в Испании, многие сложили головы в боях на испанской земле. Часть бойцов интернациональных бригад сумела вернуться в Советский Союз или в Болгарию, но большинство попало в концентрационные лагеря во Франции. Ввиду этого партия в настоящий момент не имеет достаточного количества подготовленных кадров. Как же она поведет народ на вооруженную борьбу?