Бойцы тихого фронта

Мы, трое работников разведки, включая Галину, представились главному военному советнику. Блюхер принял нас тепло. Огромное расстояние отделяло его от Москвы, от друзей и каждый вновь прибывший советский гражданин был для него близким, родным человеком. Я начал по-деловому докладывать о характере нашей командировки, но Блюхер махнул рукой.

— Не спешите, дорогой товарищ, не спешите, найдем время и для этого. Сначала расскажите о Москве, о Родине, душа жаждет. Рассказывайте да поподробнее…

Мы долго беседовали. Теплый прием, оказанный нам Василием Константиновичем, прекрасный завтрак, магическим образом очутившийся на столе, свежие газеты, привезенные нами из Москвы, — способствовали созданию прекрасного настроения. Разумеется, свежими газеты можно было назвать только условно: в те времена, когда не было пассажирской авиации и связь между двумя государствами осуществлялась только через Транссибирскую железную дорогу, «свежие» московские газеты сюда приходили на пятнадцатый день. Для Блюхера это не имело значения: новости он мог узнать и по радио, просто ему было приятно подержать газеты в руках, пробежать их колонки глазами.

В. К. Блюхер в те годы носил три ромба в петлицах, то есть имел ранг командира корпуса. А он был еще так молод, ему едва исполнилось тридцать семь лет! Он был человек подвижный, энергичный, но жесты его были точные, выверенные. Он просил нас рассказывать обо всем, что произошло на родине после его отъезда в Китай, сам же говорил мало и скупо: ни лишних слов, ни лишних жестов. Это был прирожденный солдат, причем солдат революции, у которого понятия о порядке, дисциплине, принципиальности, чести, достоинстве вошли в плоть и кровь.

— Ну, а теперь перейдем к делу, — предложил Блюхер, когда мы исчерпали все новости и все темы, относящиеся к Москве.

Я доложил. Он знал о полученном нами задании.

— Я с таким нетерпением ждал вас, — сказал он, когда я кончил свой доклад. — Жду еще людей из ваших. Грише Салнину пришлось уехать в Москву, но он скоро вернется. Китайской национальной революционной армии мы необходимы, как глаза и уши. Подготовленных военных кадров здесь еще так мало, они словно капля воды в океане. Школа в Уампу работает, как говорится, на полную мощность, но она успела подготовить всего несколько выпусков, а потребности огромные…

Блюхер подробно ознакомил нас с военно-политическим положением в Гуандуне и во всех остальных провинциях Китая, охарактеризовал видных китайских генералов, политические тенденции в гоминьдане, его руководящих деятелей, рассказал в общих чертах о средствах, с помощью которых агентура империалистов подрывает дело революции.

— Гоминьдан состоит из разных людей, — говорил он. — По словам Сунь Ятсена, он объединяет в себе как самых хороших, так и самых плохих… Я уже два года здесь и должен с сожалением констатировать, что «плохие люди» все больше берут верх. Несмотря на то, что Коммунистическая партия Китая с каждым днем крепнет, она все еще не в состоянии решительно влиять на ход событий и в гоминьдане, и на поле боя…

В. К. Блюхер конкретизировал нашу задачу:

— Вы останетесь здесь, в Пекине. Он временно будет вашей сферой действий. Генерал Фын Юйсян, командир крупного армейского соединения, которое он сам назвал «народной армией», нуждается в военных советниках. В данный момент он действует в южных районах столичной провинции (Чжили). В прошлом году им был разгромлен проанглийский милитарист У Пэйфу. Но вы, наверно, знаете, что Чжан Цзолин изгнал его из Пекина и восстановил прежнее положение…

Одним словом, нашей первоначальной задачей являлось оказание помощи в создании военной разведки в китайской национальной революционной армии.

— Даже в военном совете в Кантоне, — заметил Блюхер, — до недавнего времени отвергали любую идею о военной разведке, считая это ненужной тратой времени, сил и средств. Я не верю в то, что генералы, выступившие там моими оппонентами, настолько профессионально неграмотны. Большинство из них окончили военные академии за границей… Наверно, они отвергают необходимость в китайской разведке, чтобы предоставить поле деятельности западным центрам разведки…

Как заметил Василий Константинович в самом начале нашего разговора, «плохие люди» в гоминьдане все больше брали верх. Коммунистическая партия Китая все еще являлась членом гоминьдана и всеми силами боролась за сохранение, стабилизацию и, по возможности, расширение китайского национального антиимпериалистического фронта, но правые силы и контрреволюционеры, подстрекаемые империалистическими государствами, неизменно перетягивали чашу весов в свою пользу. День неизбежного разрыва должен был наступить, никто не знал, когда и как это произойдет, какой именно милитарист или гоминьдановский демагог всплывает на поверхность, чтобы предать дело революции.

При расставании В. К. Блюхер испытующе посмотрел на меня:

— Простите за любопытство, но вы не русский, не правда ли? Вас выдает произношение…

— Совершенно верно, Василий Константинович, — рассмеялся я. — А вы бы не могли угадать, какой я национальности?