Бойцы тихого фронта

Вскоре после этого, еще на территории Черногории, мы встретились со Штерю Атанасовым и Бояном Михневым. С апреля 1944 года до конца июня Штерю Атанасов и Благой Иванов находились при Главном штабе югославских партизан в качестве представителей нашей партии и участвовали в целом ряде тяжелых боев. (Благой Иванов в спешном порядке отправился в Болгарию.) Встреча была радостной. Им удалось связаться с югославскими партизанами, и они успешно продвигались к болгарской территории, но не смогли наладить связь с Димитровым. Когда это удалось сделать через нашу радиостанцию, Штерю Атанасов был по-настоящему счастлив.

Радиосвязь нашей группы с Димитровым и Мареком была регулярной с первого и до последнего дня нашего пребывания на югославской территории. С Георгием Димитровым (так было условлено с Еленой Димитровой) мы выходили на связь три раза в день — в 11 часов дня, в 7 часов вечера и в час ночи по московскому времени. Когда наступало назначенное время, Иванов включал радиостанцию, устанавливал антенну на дереве и принимался выстукивать сигналы морзянки. Если мы находились в населенном пункте, где имелось электричество, Радил включал станцию в обычную сеть. Однако в горах, вдали от селений, нужно было питать радиостанцию энергией, вырабатываемой ручным генератором. Все сообщения, передаваемые Радилом в Москву, мы зашифровывали. Шифровку и расшифровку полученных от Димитрова указаний производили втроем — Радил, Гилин и я. Регулярную радиосвязь — разумеется, шифрованную — мы поддерживали и с Мареком. За три месяца, которые мы провели на югославской территории до вступления на болгарскую землю, мы обменялись с Димитровым (через Елену) и Мареком (через Жекова и Касабову) более чем сотней телеграмм. Димитров и Марек интересовались всем: нашим маршрутом, подробностями встреч с югославскими партизанами, их отношением к нам. Они спрашивали также в чем они терпят нужду и делали все возможное для оказания им помощи оружием, боеприпасами, лекарствами.

Георгий Димитров интересовался также условиями для приземления самолета.

Мы сообщали несколько раз: вблизи того места, где нас сбросили на парашютах, вполне может сесть самолет. Ответ был таков: «Продвигайтесь в сторону Болгарии. Ищите площадку ближе к востоку». Южнее Белграда, в горах Шумадии, мы обнаружили просторную ровную поляну и тут же сообщили: «Удобная площадка. Может сесть любой самолет…» На этот раз ответ из Москвы был тот же: «Продвигайтесь дальше на восток. В настоящий момент Марек не может вылететь. Ищите площадку и поддерживайте связь!..»

Добро-Поле — небольшая горная деревушка на восточном склоне горы Ястребац в Сербии, вблизи границы с Болгарией. В то время, когда мы там очутились — в середине августа 1944 года, — она находилась в центре небольшой свободной партизанской территории, которая охватывала кроме Добро-Поля, села Цырна-Трава, Кална, Долно и Горно-Гаре и другие. Вся эта территория была освобождена от немецко-фашистских оккупантов и очищена от недичевцев и сторонников Д. Михайловича в результате совместных сражений югославских и болгарских партизан.

До Добро-Поля наша группа должна была пройти нелегкий путь длиной более чем в 500 километров через Черногорию, горы Комови, Цырна, Кочници, Шумадии. Форсировав сильно охраняемую реку Ибар, мы очутились в Сербии. Вместе с партизанами дивизии Пеко Дапчевича мы участвовали во многих ожесточенных сражениях. Партизанское соединение Дапчевича в то время получило задание перебазироваться из Черногории на территорию Сербии и принять участие в предстоящих операциях Советской Армии по освобождению страны.

Югославские партизаны, которые считали нас советскими военнослужащими, еще в начале похода предоставили нам коней. Это было просто великолепно: на крепких горных конях ездили штабные командиры партизан и связные. Каждая лошадь, единственное быстрое и удобное средство передвижения в горах, ценилась на вес золота.