Богохульство

При этих словах некоторые закатили глаза, другие обменялись многозначительными взглядами, из чего Форд понял, как «высоко» тут ценится помощь Иннса. Психолог пожал новичку руку сдержанно и профессионально, словом, так, как и положено при знакомстве с новым человеком. На нем были тщательно выглаженные брюки «Л. Л. Бин» цвета хаки и клетчатая рубашка. В прекрасной форме, ухоженный, он выглядел так, будто считал, что проблемы бывают у всех вокруг, только не у него.

– Приятно познакомиться, Уайман, – произнес Иннс, глядя на Форда поверх очков в черепаховой оправе. – Наверняка ты чувствуешь себя, как студент, который перешел в другой институт посреди семестра.

– Да, примерно так.

– Если понадобится помощь, я всегда готов тебя выслушать.

– Спасибо.

Хазелиус повел Форда дальше, к жутко неопрятному молодому человеку лет тридцати с небольшим. Он был тощий, как жердь, с длинными жирными русыми волосами.

– Это Петр Волконский, наш инженер по программному обеспечению. Петр из России, из Екатеринбурга.

Волконский нехотя встал из-за стола, над которым сидел, согнувшись в три погибели, и оглядел Форда своими беспокойными, как у сумасшедшего, глазами. Руки он не протянул, лишь кивнул и кратко сказал:

– Привет.

– Очень приятно, Петр.

Волконский сел на место и продолжил бегать пальцами по клавиатуре. Его костлявые лопатки, покрытые дырявой футболкой, выставились, как у ребенка-заморыша.

– А это Кен Долби, – произнес Хазелиус. – Наш ведущий инженер и проектировщик «Изабеллы». Настанет день, и в Смитсоновском институте появится его скульптура.

Долби сам подошел ближе. Афроамериканец, лет тридцати девяти, спокойный, как калифорнийский сёрфер, он был высокий, широкоплечий, приветливый и, казалось, простой в общении. Форду этот человек сразу понравился. Долби тоже выглядел смертельно уставшим – белки его глаз испещряли красные прожилки. Он протянул руку.

– Добро пожаловать! Прости, что встречаем тебя в таком виде. Некоторые из нас на ногах тридцать шесть часов подряд.

Хазелиус повел Форда дальше.

– Это Алан Эдельштайн, наш математик.

Человек, которого до этой минуты Форд не замечал, ибо тот сидел в стороне от других, оторвал глаза от книги – «Поминки по Финнегану» Джойса – и, пристально глядя на Форда, поднял в знак приветствия один палец. Выражение его лица говорило о том, что мир для него – развлечение, к которому он относится с некоторым пренебрежением.

– Как книга? – поинтересовался Форд.

– Очень увлекает.

– Алан – человек немногословный, – сказал Хазелиус. – Но на языке математики говорит с блеском. К тому же он гениальный заклинатель змей.

Эдельштайн ответил на комплимент благодарным кивком.

– Заклинатель змей? – переспросил Форд.

– У Алана весьма необычное хобби.

– Он держит в качестве домашних любимцев гремучих змей, – объяснил Иннс. – Похоже, те его любят. – Голос психолога прозвучал шутливо, однако Форд уловил в нем едва заметное напряжение.

Эдельштайн, уже снова глядя в книгу, произнес:

– Змеи – очень интересные и полезные существа. К тому же едят крыс. А их тут, кстати сказать, полным-полно. – Он бросил на Иннса многозначительный взгляд.

– Алан оказывает нам большую услугу, – сказал Хазелиус. – Благодаря мышеловкам, расставленным по Бункеру и в других местах, нас не тревожат ни грызуны, ни хантавирус. Алан кормит крысами своих змей.

– А как тебе удалось поймать гремучих змей? – спросил Форд.

– С помощью предельной осторожности, – ответил за Эдельштайна Иннс, усмехаясь и поправляя на носу очки.

Математик снова приковал к Форду взгляд своих темных глаз.

– Если увидишь змею, дай мне знать. Я покажу тебе, как ловлю их.

– Очень любопытно.

– Вот и замечательно, – торопливо произнес Хазелиус. – Позволь представить тебе Рей Чен, нашего инженера по вычислительной технике.

Женщина азиатской наружности, настолько юная, что у входа в ночной клуб у нее непременно спросили бы документы, бодро вскочила со стула, встряхивая черными волосами длиной по пояс. Она была одета, как обыкновенная студентка Беркли, – в линялую футболку с изображением двух поднятых пальцев в виде буквы «V», «знака мира», и джинсы с заплатками на коленях – кусочками британского флага.

– Привет. Приятно познакомиться, Уайман. – У нее были поразительно умные, чуть настороженные черные глаза. Впрочем, не исключено, то была не настороженность, а усталость.

– Мне тоже.

– Познакомились, и снова за работу! – воскликнула она с ненатуральной веселостью, кивая на свой компьютер.

– Ну, вот, кажется, и все, – пробормотал Хазелиус. – Да, а где Кейт? Я думал, она просчитывает, значительны ли радиационные выбросы.

– Она ушла пораньше, – ответил Иннс. – Сказала, что займется ужином.

Хазелиус повернулся к своему стулу и с чувством шлепнул рукой по спинке.

– Когда «Изабелла» работает, мы будто наблюдаем создание вселенной. – Он усмехнулся. – Что ж, я снова и не без удовольствия сажусь в свое кресло капитана Кирка[6]. Буду наблюдать, как мы всей компанией отправляемся туда, где не ступала нога человека.