Богохульство

Дверь открылась, и Форд увидел гигантскую вырезанную в камне пещеру. Внутри пахло пылью, дымом, и самую малость – плесенью, напомнившей Форду о погребе его бабушки. Бодрящая прохлада после пустынной жары показалась ему великим благом. Дверь с грохотом опустилась, и Форд заморгал, привыкая к освещению натриевыми лампами. Пещера поражала огромными размерами. Глубина ее была футов шестьсот, а высота – пятьдесят. Впереди, в дальней стене, Форд рассмотрел овальную дверь, за ней тянулся туннель, изобилующий трубами из нержавеющей стали и пучками проводов. Валивший из двери пар растекался по полу пещеры ручьями и медленно растворялся в воздухе. Слева темнела врезанная в камень деревянная стена со стальной дверью. На двери висела табличка с надписью «МОСТ». Напротив стены высились железобетонные конструкции, балки с узкими параллельными полками, прочие строительные материалы, тяжеловесное оборудование и стояла полудюжина гольфкаров[4].

Хазелиус прикоснулся к руке Форда.

– Прямо перед тобой – овальный вход к самой «Изабелле». Конденсат – от сверхпроводящих магнитов; их приходится охлаждать жидким гелием при температуре, близкой к абсолютному нулю. Так достигается сверхпроводимость. Туннель идет в глубь горы. Его диаметр – пятнадцать миль. Внутри и циркулируют пучки элементарных частиц. На тележках мы ездим по туннелю и перевозим все необходимое. А теперь пойдем, познакомишься со всеми остальными.

Они пошли через пещеру, слушая эхо собственных шагов, раскатывавшееся по огромному пространству, точно по собору. Форд, будто между прочим, спросил:

– Как продвигаются дела?

– Не очень, – ответил Хазелиус. – То одна проблема, то другая.

– Что за проблемы?

– На этот раз – с программным обеспечением.

Они приблизились к двери с надписью «МОСТ». Хазелиус открыл ее и пропустил Форда вперед. Тот вошел в коридор, обшитый деревом и выкрашенный в грязно-зеленый цвет. На потолке горели люминесцентные лампы.

– Вторая дверь направо… Впрочем, давай я сам открою.

Форд очутился в залитой светом округлой комнате с огромными плоскими экранами на стенах. Кабинет напоминал мостик космического корабля, а мониторы – иллюминаторы, смотрящие на просторы вселенной. Сейчас экраны не работали, на них мигали звездами одинаковые заставки, что усиливало космическое впечатление.

Под мониторами располагались огромные блоки управления, приборные панели и рабочие станции. Посередине кабинета в специальном углублении темнело ретрофутуристическое вращающееся кресло.

Ученые отвлеклись от дел и с любопытством взглянули на Форда. Его поразили их осунувшиеся и бледные, как у пещерных людей, лица и изрядно помятая одежда. Они выглядели хуже, чем студенты-выпускники, что готовятся к последнему экзамену. Форд невольно стал искать глазами Кейт Мерсер, но тут же одернул себя и придал своему лицу почти бесстрастное выражение.

– Ничего знакомого не замечаешь? – спросил Хазелиус, весело блестя глазами.

Форд огляделся вокруг. Это помещение и впрямь казалось знакомым. Внезапно до него дошло, почему.

– «…Туда, где не ступала нога человека»[5], – в изумлении пробормотал он.

Хазелиус довольно рассмеялся.

– Угадал! Это помещение – точь-в-точь, как мостик звездолета «Энтерпрайз» из «Звездного пути»! Мне показалось, что такой дизайн идеально подойдет для центра управления ускорителем частиц.

Общее фантастическое впечатление несколько портила мусорная корзина, доверху наполненная жестяными банками из-под газировки и коробками из-под замороженной пиццы. Пол устилали смятые бумаги и конфетные фантики, а у одной из вогнутых стен лежала на боку неоткупоренная бутылка «Вдовы Клико».

– Прости, у нас тут бардак. Все мысли о работе. Здесь только половина команды. С остальными познакомишься за ужином. – Хазелиус повернулся к коллегам. – Дамы и господа, позвольте вам представить нашего нового сотрудника, Уаймана Форда. Он антрополог, будет вести переговоры с местным населением. Его прислали по моей просьбе.

Кто-то кивнул, кто-то пробормотал слова приветствия. Лишь на одном или двух лицах мелькнули подобия улыбок. Форд был для этих людей лишь поводом минутку-другую отдохнуть от дел. Его это вполне устраивало.

– Я, пожалуй, пройдусь по кругу и быстро представлю тебе каждого в отдельности. А ближе познакомимся за ужином.

Остальные молчали, не выражая особого интереса.

– Это Тони Уордлоу, старший офицер разведки. Он заботится о том, чтобы нас никто не тревожил.

Человек, крепкий, точно дубовый кряж, сделал шаг вперед.

– Приятно познакомиться, сэр.

У него была короткая стрижка, военная выправка и суровое выражение на землисто-сером утомленном лице. Как и предположил Форд, Уордлоу сжал его руку так, будто затеял ее сломать. Форд ответил тем же.

– Это Джордж Иннс, наш психолог, – сказал Хазелиус, продвигаясь дальше. – Он раз в неделю проводит с каждым из нас беседы, поэтому-то мы до сих пор в своем уме. Представить не могу, что бы мы без него делали.