Богоборцы 5

— Ты мама моя, — я твёрдо взглянул ей в глаза. — И твоё мнение для меня всегда будет важно. Но у меня есть и долг, а он тяжелее горы. И мой долг защищать тех, кто мне доверился. Мико… она верила в меня. Считала своим защитником. Я не могу её бросить.

— Значит, иди, — вот теперь мама не плакала, а смотрела твёрдо. — Иди и ни о чём не думай. Попрут из бюро, так ничего страшного, проживём. Ты только возвращайся.

— Обязательно, — я улыбнулся. — Я всегда возвращаюсь. Ты же знаешь. Иначе ещё бы два года назад помер. А это чисто на всякий случай, чтобы эти уроды из бюро свои загребущие лапы не наложили. От них всего можно ожидать, сама видела.

— Видела, — кивнула мама. — Когда отправишься?

— Прямо сейчас, — я вздохнул. — Не хочу, чтобы кто-то из ребят увязался. Это не для них. И, кстати, присмотри, пожалуйста, за Матвеем, если он решит вернуться.

— Что значит если? — мама с подозрением уставилась на меня. — Думаешь, он может…

— Ничего я не думаю, — отрезал я, закрывая обсуждение. — Это его личное решение, и лезть я не буду. Как и к Белке. Решат вернуться — возьму в Дом. Нет, ну на нет и суда нет. Уговаривать, угрожать да умолять я не буду. Много чести. Предавший раз, предаст и второй. Вот и посмотрим, чего кто стоит.

— Тебе решать, — мама забрала папку и поднялась. — Береги себя, сынок. Я всё понимаю, но всё же береги себя. Что бы ни случилось, ты мой сын, и я переживаю за тебя.

— Знаю, мам, — я тоже встал и обнял её. — Знаю. И постараюсь, обещаю. На рожон лезть не буду, мне и надо-то только туда и обратно. Так что я быстро. Ты, главное, верь, что всё будет хорошо, и я обязательно вернусь. Что бы кто ни говорил — верь.

— Верю, сынок, — мама тоже обняла меня, крепко стиснув, — верю. Пусть тебя хранят предки. Пойду я, пока не разревелась. Не буду тебя отвлекать.

Я кивнул, молча ожидая, пока за ней не закрылась дверь, и только тогда с облегчением выдохнул. Самое сложное было позади, осталась совсем мелочь. Я подхватил куртку, а то мало ли какая температура в этом самом царстве Аида, и, бросив последний взгляд на комнату, вышел на балкон. Девятый этаж меня не пугал. Подумаешь, высота и не такое видали, так что, даже не смотря вниз, я одним движением перемахнул перила и, сгруппировавшись, рухнул вниз.

Окна моей комнаты располагались сбоку, так что ни от парадного входа, ни от заднего, моего маневра было не видно. И, бросив Щит у самой земли, я аккуратно приземлился в переулке и тут же бодрым шагом направился в сторону дороги. Жестом тормознув такси, я запрыгнул в машину и, махнув рукой водиле, мол, гони, достал телефон. Теперь оставалось только надеяться, что моего обаяния хватит, чтобы договориться, недаром эти дни мне раздали массу авансов. Сейчас и выясним, к чему это было.

— Виктор? — Александра словно не верила своим глазам. — Это действительно ты!

— А ты кого ожидала увидеть? — я чуть усмехнулся и указал на стул напротив. — Присаживайся.

— Честно говоря, я думала, это чья-то неудачная шутка, — девушка немного смутилась, но села. — Ваше руководство отказалось от всех услуг и ограничило нам доступ в гостиницу. Правительству страны уже вручена нота протеста с выражением крайнего недовольства организацией Игр, в результате которых пострадали граждане Российской федерации и пропала без вести Мико Новикова. У нас все на ушах стоят. Стадион почти разрушен. Около двадцати человек погибло, больше ста ранены или пострадали. И тут звонок.

— Но ты пришла, — я пожал плечами и подал гречанке меню. — Я угощаю. Знаю, что у вас в Европе принято платить раздельно, но можешь считать это свиданием.

— Даже так? — Александра улыбнулась, но открывать меню не стала, а положила его на стол, став серьёзной. — То есть ты игнорировал все мои намёки, а именно сегодня вдруг проникся? Что тебе нужно, Виктор?

— Возможность поговорить с Астерионом, — я тоже не любил все эти реверансы, так что сразу перешёл к делу. — И я знаю, что ты можешь мне в этом помочь.

— Высокие запросы, — хмыкнула девушка. — И я даже догадываюсь, зачем он тебе, но с чего ты взял, что бык будет тебе помогать.

— Я бываю очень убедителен, — я на мгновенье сжал кулак, а глаза сверкнули алым, но усилием воли заставил себя расслабиться, загоняя пламя ярости в глубину души. — Ты, главное, устрой мне встречу, а дальше я сам.

— Хорошо, — кивнула гречанка, — тогда второй вопрос, а что за это получу я?

— А чего ты хочешь? — в лучших традициях Одессы, ответил вопросом на вопрос я. — Если это будет в моих силах — выполню в лучшем виде.

— Даже войдёшь в мой Дом? — я ждал чего-то такого, но всё же скривился. — Я так и думала.

— А зачем вам тот, кого заманили безвыходной ситуацией? — я ничуть не стыдился и стесняться не собирался. — Ты же должна понимать, что никаких тёплых чувств я к вам испытывать не буду, скорее наоборот. Готовы мириться с бомбой, которая рано или поздно всё равно рванёт? Уверена, что возможная выгода перевесит убытки? Ведь, кроме статуса, я ничего не могу вам дать, да и тот довольно сомнительный, сегодня есть, завтра нет.