Богоборцы 5

В итоге нас почти не разбросало. Разве что Катерина таки свалилась в расщелину, но сам и выбралась, буквально взлетев на струе огня. Да, Мико откатилась довольно далеко. Я как раз передал Белку кузнецу и собирался прыгнуть за ней, когда рядом с японкой прямо из воздуха появился мужчина. С виду самый обычный, если не считать белоснежного хитона, широкополой шляпы с мягкими полями, а главное, сандалий, на которых было по два трепещущих крылышка. Ну и того факта что он стоял прямо в воздухе, что не помешало ему подхватить Мико на руки.

— Гермес, — я скрипнул зубами, призывая Смешер. — Отпусти её, ублюдок! Хочешь драться, иди ко мне!

— Не, не, не, — бог воров, торговли, плодородия и гимнастики весело рассмеялся. — Хватит драк на сегодня, и вообще, война — это не моё.

— Тогда что тебе надо?! — я ни на йоту не верил словам этого плута. — Зачем припёрся? Хочешь просто поговорить, отпусти девчонку, и давай поговорим.

— Зачем я пришёл… — Гермес даже не смотрел на меня, разглядывая сжавшуюся в комочек Мико, словно забавного зверька. — Хорошенькая у тебя подружка. Если хочешь её вернуть, приходи к Аиду. Мы будем ждать! А пока прощай… — и растворился в воздухе, на мгновенье опередив моё копьё.

И в следующую секунду пролом в ткани мира начал сужаться. В него, давя друг друга, ломанулись остатки свиты Посейдона. Самого бога морей, как и Пана, уже не было видно. А я без сил рухнул на арену. Величайший триумф всей моей жизни обернулся жуткой катастрофой. Я всегда говорил, что не простил бы себе, если бы с девчонками что-то случилось, и вот это произошло. И теперь мне предстояло с этим жить.

Глава 23

— Вы немедленно возвращаетесь домой! — орал на меня очередной смутно знакомый чиновник из бюро, вроде бы в немалых чинах, а потому совершенно не смущавшийся брызгать слюной в мою сторону. — А пока оформляются документы сидите в комнате, как мыши под веником, и носа наружу не показываете! Дома будем разбираться с вашими художествами! За всё ответите! И за…

— Пошёл на хрен, — желания спорить, как и слушать дальше эту галиматью, у меня не было, так что я позволил своему раздражению выйти наружу в виде вспыхнувших алым глаз. — Считаю до трёх, после чего сломаю тебе ноги. И руки. Два…

— Да как ты… — по-бабски взвизгнул чиновник, но мгновенно поверив, что я не шучу, кинулся на выход, едва не выбив собой дверь, и уже оттуда начал орать. — Ты мне за всё ответишь! Я тебя в тюрьме сгною, паршивец! Да ты знаешь, кто я такой?!

— Какой-то зажравшийся неблагодарный мудак, которому мой сын спас жизнь, и, если продолжишь его оскорблять, я сама тебя с дерьмом смешаю, урод, — голос мамы звенел сталью. — Думаешь, не смогу? Да завтра все газеты будут пестреть заголовками про вас, ублюдков, которых ребята вытащили с того света, а вы, вместо этого, их же во всём и обвинили. Ну, что вылупил шары? Вали отсюда, пока цел!

— Да ты… да вы… — слов у чиновника не нашлось, как минимум потому, что мама была права. — Я этого так не оставлю!!! Я найду управу и на вас, и на вашего сумасшедшего сына! — дальнейшее словоизлияние было прервано звуком крепкой пощёчины.

Я усмехнулся, да за мамой не заржавеет. Она всегда, что бы ни случилось, будет на моей стороне. А ублюдки из бюро действительно решили сделать нас крайними, мол, мы не имели права вступать в бой, для этого есть местные группы богоборцев, ответственных за данную территорию, а значит, в пропаже Мико виноваты мы, точнее, лично я, как капитан. Да и не думаю, что они отважатся тронуть остальных, ведь за ними видна сила в виде владетельных Домов. Разве что Матвей с Белкой могут попасть под раздачу, но это лишь в том случае, если они вообще вернутся в Россию. А это далеко не факт, что случится.

— Сынок, не спишь? — в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, мама вошла. — Как ты?

— Спасибо, хреново, — я горько ухмыльнулся. — Зря ты к нему полезла. Это такое дерьмо, что не успокоится. Будет гадить, где только можно.

— Ой, да что он мне сделает, — отмахнулась мама, — в крайнем случае назад в Золотую гриву уедем, да и всё. Но полоскать моего сына я никому не позволю!

— Благодарю, мам, — я обнял её и прижался лицом к макушке. — За всё.

— Пожалуйста, — она погладила меня по спине. — Ты же сыночек мой. Кто ещё за тебя заступится, если не мама?

— Никто, — согласился я и, отстранившись, плюхнулся в кресло, кивнув на папку, лежащую на столе. — Мам, это… тут документы на всё, что у меня есть. Точнее, это не всё, тут только карты, паспорт, ну и всё такое. Остальное Гриша привезёт попозже. Пусть всё будет у тебя, если… ну, на всякий случай.

— Значит, собрался за ней идти, — из мамы будто стержень выдернули, и она со вздохом осела на диван. — Ох, Витька…

— Я всё решил, мама, — спорить мне не хотелось. — Хоть причитай, хоть нет, но уже ничего не изменить.

— Ну, раз решил, тогда иди, — мама украдкой вытерла слезу и улыбнулась. — Что, думал, стану тебя уговаривать? У тебя своя голова на плечах. Взрослый уже, девок себе кучу завёл, чудовищ убиваешь, даже богов. Кто я такая, чтобы тебе указывать.