Богоборцы 5

В ближнем бою у Матвея шансов не было. Это признавали все, даже он сам, но сдаваться кузнец не собирался. Наоборот, подхватив щит, вскинул боевой молот и пошёл навстречу врагу. Но китаец не был полным кретином долбиться и дальше в щит, он ловким движением обогнул противника и напал сзади. Лезвие хлестануло по броне, разрезая её как бумагу. Брызнула кровь, однако развить успех у мечника не получилось. Кузнецов стремительно развернулся, описав молотом гудящую дугу.

Если бы Се Сяофен попал под удар, мало бы ему не показалось. Пусть дар у Матвея был не боевой, но вот физической силы занимать не приходилось. Да и опыта поединков тоже, мы регулярно проводили спарринги в полную силу, и к чести кузнеца он никогда не отступал. Всегда бился до конца. Разве что такие противники ему не попадались, та же Катерина, хоть и использовала похожую тактику, не наносила столько повреждений. Китаец же, нащупав победную тактику, принялся кружить у Матвея, покрывая его резаными ранами.

Кровь струилась по телу кузнеца, но отступать он не собирался, огрызаясь ударами и пытаясь подловить противника. Но шансов выстоять у него не было. Весь вопрос был лишь в том, сдастся он сам, или мечник его добьёт. Рисковать я не хотел и двинулся вперёд, намереваясь обозначить наше поражение, когда внезапно произошло сразу два события. Се Сяофен, видя, что я собираюсь остановить поединок, решил добить вредного кузнеца и, в очередной раз обойдя его, нанёс удар, но не рубящий, как раньше, а колющий, способный прошить тело насквозь. А Матвей, будто что-то почувствовав, отшатнулся и, наверно, впервые за последние пять минут удачно подставил щит под удар. Точнее, укол.

Меч пробил полотно, застряв в нём. Этому удивились все. И зрители, и Матвей, и сам Сяофен, рассчитывающий красиво закончить бой. Но, в отличие от китайца, кузнец был настроен продолжать драться и сумел первым сориентироваться, просто провернув щит и вырывав меч у противника. Для того это стало вторым шоком за какие-то мгновения, отчего мечник завис, пытаясь сообразить, что происходит. А кузнец, бросив вархаммер, двумя руками ухватил щит и с грохотом опустил его на голову врага.

Се Сяофен рухнул как подкошенный. Оно и понятно, бронёй он не озаботился, больше волнуясь о понтах и о том, как будет выглядеть на экране. Поэтому удар тяжеленной металлической дверью, почему-то называемой Матвеем щитом, он перенёс крайне плохо. Больно, наверно, когда тебя бьют такой по голове. Особенно если противнику мало одного удара, и он начинает вымещать всё зло, накопившееся за схватку.

— Стой, мы сдаёмся!!! — после крика капитана китайцев на Матвея навалились сразу двое судей, но разъярённый кузнец стряхнул их, словно медведь собак, и снова занёс над поверженным противником свой монструозный щит. Но не ударил, потому что я в два прыжка достиг сражающихся и перехватил его в последний момент.

— Всё, Матвеич! — мы пару секунд боролись, а затем кузнец ослабел и выпустил оружие. Я отшвырнул бронедверь и обнял друга. — Ты победил! Молодец! Завалил фаворита, между прочим. Теперь давай, пошли, надо перевязать тебя и…

— Я буду драться дальше, — Матвей упрямо освободился из моих объятий. — Я всё решил, Тор. Я буду драться.

— Уверен? — я несколько секунд вглядывался ему в глаза, а затем хлопнул по плечу. — Как скажешь. Мы готовы продолжать!

Выглядел Матвей жутко. Весь покрытый кровью, продолжающей сочиться из ран и порезов, ведь оказание любой помощи на арене не допускалось, в разодранной броне, без шлема и со злым оскалом, он твёрдо стоял на ногах… опираясь на свой щит. Со стороны кузнец казался непоколебимым, как скала, но я-то знал, насколько ему тяжело. И не менял только по одной единственной причине — нам необходимо было знать следующего противника. К счастью, тот не заставил себя ждать.

В отличие от Се Сяофена, выглядящего как герой из старинных легенд, новый боец явно был злодеем. И одежда, вроде богато украшенная, но какая-то мрачная и отталкивающая, и растрёпанные седые патлы. Но больше всего отвращения вызывало его лицо с перекошенным синим ртом и руки. Длинные, худые, словно у скелета, пальцы заканчивались огромными острыми с виду чёрными ногтями. Хотя так и подмывало их назвать когтями. Китаец выбрался на арену медленной, шаркающей походкой, вдруг зашёлся диким каркающим смехом и что-то забормотал себе под нос, словно сумасшедший.

— Чего это он? — я подозрительно уставился на него, потому что если первый боец ещё говорил на английском, то этот шпарил по-китайски. — Больной, что ли?

— Несёт что-то про кровь, — перевела Мико и удивлённо подняла брови в ответ на наши вытянувшиеся морды. — Что?! Да, я немного говорю по-китайски. Учила, когда жила в Японии.

— Нет, ничего, — я пожал плечами. — как думаешь, какой у него дар?

— Некромант, — ни секунды не сомневалась печатница. — В целом можно заканчивать, Матвею против него не выстоять даже если бы он был не ранен и полон сил.

— И это будет хорошо смотреться, — я кивнул и выбросил белое полотенце на арену. — Мы сдаёмся! Наш следующий боец…