Богиня пустыни

Она смотрела вслед капитану, направившемуся к торговцам. Большая часть белых поспешили исчезнуть среди хижин. Капитан придержал одного из них за плечо, — это был старик с повязкой на глазу, который выглядел как на иллюстрации к пиратским историям. Солдат что-то резко сказал старику, и тот дико зажестикулировал, указывая в определенном направлении. Капитан отпустил его, подтолкнув в спину, затем вернулся к Сендрин.

— Хорошенькое местечко выбрал себе ваш брат, — проворчал он. — Так много любезных людей.

— Ему известно что-либо об Элиасе?

— Парень говорит, что вашего брата здесь каждый знает. Дом находится на другой стороне деревни, на краю утеса. — И с горькой улыбкой он добавил: — Разумеется, он приехал сюда только из-за прекрасного вида.

Сендрин вздохнула и хотела уже отправиться в путь, но солдат снова удержал ее.

— Я пойду с вами, — он повернулся и дал знак двум своим людям. — Вы, двое, будете сопровождать нас. И проверьте, заряжены ли ваши ружья.

Солдаты присоединились к Сендрин и капитану. Сендрин бросила взгляд на троих санов, сопровождавших ее на протяжении всего пути. Туземцы как раз выгружали багаж из кареты. Сендрин подумала, не подождать ли ей, чтобы сначала увидеть реакцию Элиаса, но затем решительно отбросила все сомнения. Не для того путешествовала она в течение двух недель по степям и пустыням, чтобы теперь смалодушничать.

Это было даже смешно: как только солдаты подходили к какой-нибудь хижине, тотчас захлопывались все двери и задергивались занавески. Кое-где по углам можно было услышать взволнованный шепот, тотчас умолкавший при звуке кашля одного из солдат, сопровождавших Сендрин. Но то, что вызывало у солдат широкую ухмылку, было причиной ледяного озноба у Сендрин. Что мог делать здесь Элиас, среди таких людей? Разве он не мог заниматься своим делом в другом месте? Но затем ей пришло в голову, что ее окружение на Юго-Западе не могло бы послужить в качестве положительного примера. Вряд ли кто-либо другой из прибывших в колонию немцев мог бы позволить себе такой же образ жизни, как Каскадены. Большинство из них были искателями приключений, рыцарями удачи, также среди них были люди, которые не видели на родине никакой возможности добиться успеха. Здесь они могли начать все с чистого листа — к сожалению, удача редко сопутствовала им.

Но Элиас? Что он искал здесь такое, чего не мог найти в другом месте? Ответ на этот вопрос мог дать только он сам.

Они пришли на другую сторону деревни. Там стоял деревянный дом с маленькой верандой, он был немного большим, чем другие строения, и, пожалуй, роскошнее остальных. В его передней части находился маленький магазинчик; сквозь окна Сендрин увидела заполненные товарами полки и забранный решетками шкаф с оружием. Снаружи под навесом стояли корзинки со всем, в чем здесь только нуждались люди, от метел из хвороста до горшков и кожаных сапог.

Дом был построен так близко к краю утеса, что у Сендрин закружилась голова при одном только взгляде вниз — самое большее три-четыре шага отделяли стену дома от пропасти. Сияющая синим панорама Атлантики, теряющаяся в тумане, была потрясающей. Сендрин могла ощутить на вкус соль в горячем воздухе пустыни и вбирала в себя ясную даль моря, несмотря на неприятные испарения, окутывающие жилища искателей сокровищ.

— Э-гей! — грубо крикнул капитан, прежде чем Сендрин смогла ему помешать.

Она взяла его под руку и, когда он повернулся к ней, покачала головой.

— Позвольте, я сама, — сказала она решительно. — Вы же солдат, а вовсе не гувернантка, не так ли?

Она прошла мимо него и приблизилась к трем деревянным ступенькам, ведущим на веранду. Внутри магазина послышался грохот, словно банка с гвоздями или винтами упала на пол, затем проклятие. Дверь распахнулась, и кто-то вышел в тень навеса.

Дневной свет ослепил Элиаса. Мигая, он смотрел в сторону Сендрин, не замечая ее, и в конце концов уставился на солдат.

— Что вам опять нужно? — сердито крикнул он. — Что на этот раз? Контрабанда табака? Пропавшая рыба? Или кто-то порезал себе палец одним из моих ножей? Вы всегда найдете, к чему придраться, в этом у меня нет никаких сомнений.

Капитан не ответил, и Сендрин тихо сказала:

— Элиас?

Ее брат удивленно оторвал взгляд от мужчин и посмотрел на лестницу. Бриз морского ветра взъерошил его русые волосы; они были подстрижены небрежнее, чем раньше.

— Сендрин? — спросил он с сомнением. Затем потрясение: — Сендрин!

Он с грохотом бросился вниз, по ступенькам, рванул к себе Сендрин и обнял ее. Элиас стал сильнее, его плечи казались более широкими. Она не могла произнести ни слова, только прижималась к нему и думала: Он пахнет так же, как тогда, когда он приходил с работы домой, пахнет пряностями и полотняными мешками. На мгновение ей показалось, будто они снова стояли в их тесной мансарде в Бремене, в какой-нибудь из череды вечеров.

Через некоторое время он отстранился от нее, ровно настолько, чтобы иметь возможность посмотреть ей в лицо. Его руки лежали у нее на плечах.