Богиня по выбору

Сейчас у меня точно нет связи с миром, но меня это не расстраивает. Мне было легко и спокойно, так бывает в теплой ванне, когда вода смывает все тревоги и растворяет мрачные мысли. Я совсем не против остаться здесь ненадолго, что, как известно, в Оклахоме может означать разный по продолжительности отрезок времени от…

Шеннон, милая моя.

Ласковые прикосновения нарушили мое уединение. Кто это? Несколько мгновений вопрос крутился в моей отказывающейся работать голове. Слова такие знакомые, но вызывают и приятные чувства, и не очень.

Как же сложно сосредоточиться, как много надо приложить усилий…

Шеннон, милая моя девочка. Пора просыпаться.

«Клинт», — врезалось в мой уставший мозг. Меня окутала волна нежности при воспоминании о нем, но быстро отхлынула, оставив неприятный осадок.

Клинт мертв.

Часть каждого из нас живет вечно.

Перед глазами сверкнуло лезвие, выпустившее наружу поток крови, уносящей из тела жизнь.

Нет! Я поспешила переключиться от грустных мыслей на созерцание успокаивающей темноты.

Ты не должна сдаваться. Неужели все это было напрасно?

Мне очень тяжело. Лучше просто парить в бессознательном состоянии.

Ты хочешь убить свою дочь?

Это уже слишком. Что он себе позволяет? Гнев растормошил меня. Туман в голове стал рассеиваться, теперь мне думалось легче. Разумеется, я не смогу убить дочь! Не надо путать меня с Рианнон.

Я глубоко вздохнула, и боль острием пронзила левый бок.

Вот так, моя девочка. — Голос стал затихать.

Живи ради меня, Шеннон. Я хочу, чтобы ты жила…

Меня стало вытягивать из темноты, словно из глубокого колодца.

Во рту было сухо, как в пустыне. Черт, как хочется пить.

Веки задрожали, приподнялись, чтобы увидеть размытую картину, будто в кривом зеркале. Я заморгала, фокусируя зрение. Слава богине, что я не в черном туннеле.

Я глубоко вздохнула.

Черт, как же больно.

Пятна света сливались и вновь разбегались перед глазами, не желая удерживать четкую картину. Однако моргание помогло. Светящиеся точки замерли. Наконец я поняла, что это свечи. Очень много свечей. Без них комната была бы совсем темной. Дюжины подсвечников с восковыми потеками и еще больше толстых свечей в выступах мраморных стен. Я услышала треск — где-то сбоку ярко горел камин.

В комнате действительно было тепло. Откровенно говоря, если не считать причинявшей боль раны, сухости во рту и ноющей тяжести в бедре, я чувствовала себя вполне прилично. Определенный дискомфорт, но все не так плохо. «И комната хорошо знакома», — подсказал внутренний голос.

Ну конечно, я в своей спальне. В Партолоне! На самом деле меня не было здесь чуть больше недели, а кажется, несколько десятилетий. Разница лишь в том, что обычно я не зажигала столько свечей и любила, чтобы в комнате было много душистых цветов, что доставляло дополнительные хлопоты моим служанкам. Что ж, сейчас почти зима, возможно, им не удалось найти цветущие растения. В их усердии я не сомневалась. Девушки носятся весь день, не присев, возможно, таким образом они согревались, ведь одежды на них немного. Надо сказать им, что в зимнее время вполне можно обойтись какими-нибудь предметами искусства и ароматными свечами. Богиня знает, что я не люблю нагружать служанок всякой ерундой.

Черт возьми, что они положили мне на бедро? Я повернулась посмотреть, и сердце радостно забилось. На матрасе, любовно называемом нами зефиром, лежал Кланфинтан, устроив голову у меня на бедре. Лица его я не видела, но по ровному дыханию поняла, что он спит. В реальности он выглядит намного крупнее, чем в моих воспоминаниях. Интересно почему? Я улыбнулась своим мыслям. Подняв руку, я провела по шелковистым черным волосам. Муж вздрогнул и резко повернулся ко мне. Как я могла подумать, что смогу жить без него?

— Ты проснулась? — спросил он похоронным голосом, очень меня удивившим.

Не в силах говорить, я кивнула. Слезы полились по щекам.

Кланфинтан приподнялся на руках и внимательно посмотрел на меня.

— Кто ты? — неожиданно спросил он.

Я похолодела.

— Что значит, кто я? — Может, недавно ему пришлось сражаться, и он получил травму головы? Это бы объяснило глупый вопрос. Впрочем, никаких признаков травмы я не заметила. Только он немного похудел, и вокруг выразительных глаз залегли тени. Кажется, в волосах чуть больше седины, но в остальном он прежний муж-кентавр. Я глубоко вздохнула, поморщившись от боли. — Черт, это же я! Или ты решил, к вам прискакал на лошади Джон Вейн? Черт, я прошла через адовы муки, чтобы вернуться, а ты меня не узнаешь?

Мужчины все бывают чудовищно бестолковы, даже если они наполовину лошади.

Услышав мои слова, Кланфинтан просиял.

— Шеннон! — восторженно закричал он, и в ту же секунду в комнату ворвалась целая толпа.

Во главе шествовала Аланна, за ней радостно визжащие служанки.

«Слава богине, она жива», — подумала я, с нежностью разглядывая подругу. В руках у нее был огромный букет роз.