Богиня по ошибке

Проход вдоль стены ровнее и шире, чем на крыше храма Муз, крепкая балюстрада удобно расположена. Мы вышли, охотницы рассредоточились с арбалетами наготове. Я остановилась между Кланфинтаном и Дугалом, напряженно вглядываясь при мутном вечернем свете, стараясь что-то увидеть сквозь туман и морось. Ничто не шевелится, кроме дождя.

С нашей стороны стены послышался шум: воины поднимались по лестнице, сгибаясь под тяжестью котлов и бочек с маслом. Мы принялись помогать, пока охотницы с кентаврами выслеживали фоморианцев.

Между каждой третьей-четвертой балясиной в полу выпилены аккуратные отверстия. Над ними висят железные крюки, надежно прикрепленные к зубцам мраморной балюстрады. Воины принялись засыпать в дыры горячие угли и хворост, потом подвесили котлы на крюки, налили в них масло, разожгли огонь.

Я вспомнила, как Кланфинтан с гордостью называл храм Эпоны крепостью, а Каролан объяснял, что Эпона, в отличие от муз, богиня-воительница. Поэтому храм готов к бою, я только надеюсь, что хватит бойцов.

Вскоре к нам присоединились раненые кентавры и люди. Мрачно морщась, они без комментариев выполняли распоряжения Кланфинтана, расставлявшего их вдоль храмовой стены.

Я услышала, как он спросил дозорного, который известил нас о фоморианцах:

– Как твое имя, воин?

– Патрик, – ответил тот.

– В храме есть запас луков и стрел?

– Да, мой господин.

– Неси, – кратко приказал Кланфинтан.

Каролан забежал ненадолго проведать своих пациентов, и Кланфинтан отвел его в сторонку.

– Попроси Аланну собрать всех женщин в храме. Пусть каждая возьмет одеяло, бурдюк с вином и оружие. – Он сделал паузу. – Любое. Кухонный нож, ножницы лучше, чем ничего.

– Передам. – Каролан затопал вниз по лестнице.

– Кланфинтан! – крикнула Виктория. – Идут!

Мы взглянули туда, куда указывал ее палец, и увидели тварей, приближавшихся к стенам храма. Они подтягивались со всех сторон, сжимая окружение, как петлю. В неподвижном вечернем воздухе слышно хищное шипение.

– Ждем, пока свое слово скажут охотницы. – Голос моего мужа сильный, уверенный. – Цельтесь в голову, в шею. Как вам известно, их трудно убить.

Твари приблизились.

Виктория нацелила арбалет, остальные охотницы тоже.

Твари приблизились.

Уже можно разглядеть отдельных. Глаза горят неестественным красным светом, даже в сумерках сверкают зубы и когти.

– Пора! – прокричала Виктория.

Мощно засвистели стрелы, послышался тошнотворный звук рвущейся плоти. Многие твари в первой шеренге попадали, но собратья через них перешагивали и надвигались, не обращая внимания на мертвых.

– Еще! – скомандовала Виктория, и посыпались стрелы.

Вновь и вновь они летели градом, но не останавливали орды фоморианцев. Слишком скоро твари очутились под гладкими стенами.

– Лейте масло, – приказал Кланфинтан, и котлы опрокинулись.

Ближайшие к стене противники завопили, завертелись под кипящим маслом, сжигающим плоть до костей. Остальные зашипели, помедлили, не решаясь приблизиться к умирающим.

– Бросайте факелы.

По распоряжению Кланфинтана воины швырнули горящие факелы на облитых маслом тварей, которые мигом вспыхнули, в страшных мучениях бросились к живым, поджигая и их. Огонь распространялся по территории храма, и вскоре фоморианцы лихорадочно бежали, давя друг друга, убираясь подальше от храмовых стен.

Я отвернулась, не в силах видеть агонию.

Раздались ликующие крики воинов и кентавров.

– Еще масла. – Кланфинтан не стал тратить время, празднуя победу. – Перезарядить арбалеты. Они вернутся.

Запах горелого мяса поднимался от еще дымившихся тварей, я зажала рукой нос и рот, сбежала вниз по лестнице. Сделала несколько шагов вдоль стены, согнулась пополам и выплеснула скудное содержимое желудка.

Потом вытерла губы тыльной стороной руки, отошла подальше на дрожащих ногах. Внутренности как будто проволокой связали в узел, вкус во рту жуткий.

Шутки прочь – не выношу, когда меня тошнит. Серьезно.

Приходится признать, что учительницы английского не приспособлены к военным действиям. К бандитским разборкам, непристойной брани между собой – да. К девичьим дракам с бывшими подругами, начинающимся словами: «Ты увела моего парня!», – да. К почти невинной расправе с девятиклассником, подсыпавшим тебе в воду слабительное, пока ты в коридоре объясняешь другому девятикласснику, что за плевки в потолок жвачкой он останется после уроков, – да.

Но к настоящей войне – нет. Я для нее не гожусь. Я к ней не готова. Я с ней не справлюсь. Я не поведу на нее людей. Я…

У тебя есть сила, Возлюбленная. Я постаралась отдышаться, довольная словами богини, но все равно чувствую себя неадекватной. Вдобавок изо рта пахнет рвотой.

– Риа! – Кланфинтан вынырнул из тени. – Куда ты?

– Меня стошнило, – жалобно промямлила я, как девчонка. Ну и пусть.

– Иди сюда. – Он открыл объятия, я угнездилась в тепле.

– Только не целуй, погано во рту.

Он затрясся от смеха.

– Может, найдем вина прополоскать рот. – Чмокнул меня в макушку, мы, обнявшись, пошли через двор.

– Женщина! – Нас окружило шипение. – Где ты, женщина?..