Богиня мщения

В больнице Кэролайн пролежала несколько дней. Оправившись, она переехала в Лос-Анджелес и там родила мальчика, которого назвала Энди. С сенатором Стоунменом Кэролайн поклялась никогда больше не видеться и не разговаривать. Он, впрочем, ее не разыскивал — после своего отъезда в Калифорнию она не имела о нем никаких известий, и это ее больше чем устраивало. Энди принадлежал только ей одной, и Кэролайн не собиралась подпускать сенатора к сыну и на пушечный выстрел.

— Моя проблема в Лаки, в матери Бобби, — пояснила Денвер, которой очень хотелось выговориться. — Она такая… Даже не знаю, как ее тебе описать.

— А ты попробуй, — предложила Кэролайн.

— Во — первых, она настоящая красавица, — начала Денвер, стараясь набросать точный портрет неукротимой Лаки. — Высокая, смуглая, с роскошными черными кудрями и черными глазами. Классическая итальянка — и совершенно неотразимая.

— Ну и что в ней такого страшного? — пожала плечами Кэролайн. — Кстати, если судить по внешности твоего Бобби, он, наверное, пошел в мать. Что ж, хорошая наследственность — это уже немало.

— Еще Лаки очень талантлива. И не в чем-то одном, а буквально во всем. То есть, я хочу сказать — за что бы она ни взялась, она непременно добьется грандиозного успеха, — продолжала Денвер, гадая, есть ли у нее хоть ничтожный шанс не затеряться на фоне величественного явления природы по имени Лаки Сантанджело. — Она строит отели, умеет управлять киностудией, замечательно готовит и вообще все делает сама. Кроме того, у нее трое детей и замечательный муж, с которым она прожила уже много лет. Ты, наверное, о нем слышала — его зовут Ленни Голден.

— Тот самый Ленни Голден? Известный актер?

— Он был актером, но сейчас Ленни пишет сценарии и снимает собственные фильмы.

— Похоже, Бобби крупно повезло с родителями.

— Ленни его отчим, — уточнила Денвер и снова потянулась к отставленной чашке. — Кажется, я уже говорила, что родной отец Бобби — крупный греческий судовладелец и миллиардер. Когда он умер, Бобби унаследовал половину его состояния. Теперь он может пользоваться собственным самолетом и… и много чем еще, а я… В общем, ты понимаешь. Рядом с такими людьми начинаешь чувствовать себя какой-то козявкой. Ничтожеством.

— Прекрати, Денвер, — строго сказала Кэролайн. — Ты не должна так думать. Никакое ты не ничтожество, просто…

— Я имела в виду, что мать Бобби — само совершенство, а я — нет. — Денвер поморщилась. — В этом все дело.

— О господи! — Кэролайн даже руками всплеснула. — Ты лучше посмотри на себя, Денвер! Посмотри как следует!

— И что? — угрюмо спросила Денвер. Кэролайн ее явно не понимала.

— А то, что ты себя недооцениваешь. Ты занимаешься интересной и важной работой и уже многого достигла. Кроме того, ты молода, умна, красива, и у тебя есть потрясающий бойфренд… — Кэролайн выдержала многозначительную паузу и добавила: — Правда, готовить ты совершенно не умеешь, но, я думаю, Бобби встречается с тобой не из-за твоей стряпни.

Денвер невольно рассмеялась.

— Я не так уж красива и, по большому счету, не очень молода, но в голове у меня кое-что есть, — сказала она.

— Ты ошибаешься, — поправила Кэролайн. — Двадцать семь для женщины — это самый расцвет. Что касается внешности, то твоя красота не имеет никакого отношения к глянцевому совершенству журнальных красоток. Ты совсем другая — теплая, живая, естественная… И твое очарование становится только сильнее от того, что ты сама не сознаешь, насколько здо́рово выглядишь.

— Спасибо, конечно, — с сомнением проговорила Денвер, — но видела бы ты, какие девушки собираются в этом его клубе! Я уже не говорю о тех, которые вешаются ему на шею, стоит нам только куда-нибудь выйти.

— А тебе-то что за дело? Ведь это не он на них вешается, а они, так?

— Да, но…

— Никаких «но»! — решительно заявила Кэролайн. — Парень от тебя без ума, это все знают, а ты сомневаешься. Что касается девиц, которые вешаются на него в клубе или на улице, то… Хочешь, угадаю, как они выглядят? Наверняка они худые, как драные кошки, потому что ничего не едят; у них огромные фальшивые сиськи, накачанные силиконом губы и подтянутая кожа на скулах. Еще у них…

— Перестань! — воскликнула Денвер, снова разражаясь смехом. — Нельзя же так! Ведь большинство из этих девушек работают в шоу-бизнесе, а значит, должны соответствовать… И они стараются.

— Чушь! Если они и работают, то вовсе не в бизнесе, — отрезала Кэролайн. — Впрочем, хватит об этом. Не обижайся, но сейчас мне хотелось бы поговорить о себе…

— Не возражаю, — улыбнулась Денвер. — А что у тебя случилось?

— Ничего особенного, просто… В общем, я решила, что хватит с меня мужчин, — объявила Кэролайн. — Надо менять ориентацию.

— Что-о?! — Денвер едва не подавилась кофе. — Разве можно просто взять и решить — мол, с завтрашнего дня буду лесбиянкой? По-моему, человек либо гомосексуален, либо нет, и…

— А вот я решила, — спокойно констатировала Кэролайн. — И никто меня не убедит, что это неправильно. На занятиях йогой я познакомилась с очень симпатичной молодой женщиной. Она пригласила меня на свидание, и я согласилась.

— Но… почему?