Боги, которые играют в игры

Я распахнула дверь и перескочила через порог, оказавшись в чудесном майском дне в центре Москвы. Я стояла напротив своей школы, где когда-то отучилась все десять классов. Причем я, каким-то образом, перескочила не просто из зимы в весну, но и, судя по всему, лет на двадцать назад, так как из школы выбегали дети в школьной форме советского образца. Вдруг я увидела себя — ровно такой же, как на школьной фотографии — в черно-коричневом платье, белом переднике и с большими белыми бантами на голове. Моя более молодая копия, весело помахивая портфелем-ранцем, вприпрыжку шла домой. Да, именно такой я себя и помню. Это значит, что вокруг меня сейчас находятся дворы моего детства, где спрятаться от преследователей ничего не стоит. К тому же, тут ведь есть советская милиция, еще не знакомая с реалиями 90-ых…

Я, стараясь держаться подальше от себя-ребенка, побежала за кучкой мальчишек до ближайшей подворотни, забежала за угол и остановилась в нерешительности. Реальность тут выглядела весьма странно — дома становились плоскими, словно нарисованными на листах картона. Окна и двери теряли глубину, становясь просто темными пятнами на стене, а двор не просто заканчивался — он постепенно скрывался в безликом сером тумане. Мальчишек, за которыми я побежала уже нигде не было, словно, свернув за угол, они растворились в воздухе.

Вокруг вообще не было ни души.

Что за бред, подумала было я, и попыталась вспомнить, что именно должно было быть в этом дворе… и не смогла. Я не узнавала это место. С удивлением я осознавала, что вижу его впервые. Как это могло быть, если двор находился прямо напротив школы? Я выбежала обратно, и побежала вслед за белыми бантами по безлюдному тротуару — я точно помню, что мой дом находился в конце этой небольшой улицы. Может, хоть там я спрячусь?

Девочка с белыми бантиками, словно только что соскочившая с фотографии — даже пятно на фартуке в том же месте, забежала в подъезд. Я попыталась представить, как выглядел подъезд до того, как открыла дверь, но почему-то опять не смогла. Я смутно, какими-то пятнами помнила квартиру, но не подъезд. Открыв дверь парадного, я тупо уставилась на внутренности бетонного колодца, без лестниц и лифтов. Задрав голову, на третьем этаже я увидела единственную, парящую в воздухе квартиру.

Что меня особенно удивляло и раздражало, так это то, что, начав копаться в детских воспоминаниях, я все больше убеждалась в их неполноценности. Если вы забываете какие-то старые события, то, пытаясь вспомнить их через много лет, вы, словно бы, постепенно проявляете фотографию — сначала вспоминаются общие черты, а затем, через усилия, всплывают какие-то упущенные вначале детали. С моими детскими воспоминаниями было совсем не так — четкие яркие пятна и полное отсутствие деталей, сколько не пытайся вспомнить.

Выскочив из подъезда, я увидела в конце улицы три фигуры моих преследователей. Заметив меня и радостно закричав, они рванулись вперед. Я обежала дом вокруг и опять увидела серый туман, скрывавший все то, о чем у меня отсутствовали воспоминания.

Иного выхода у меня не было, и я побежала в туман…

Внезапно я выскочила на какое-то открытое пространство, стены которого скрывались в сером тумане. Посередине круглой площадки в воздухе висел громадный, но неправильный глобус — на нем был только один континент странной формы и много-много воды. Возле глобуса стояли двое — мальчик, чьи черты мне показались смутно знакомыми, и девочка лет семи, чем-то напоминающая ту, что я только что видела возле школы с белыми бантами, только эта была одета в переливающееся изумрудное платье, а волосы ее были сверкающим золотом рассыпаны по плечам. Мальчик с девочкой спорили о каких-то разломах.

— Если провести разлом тут, то потом расстояние между океанами в этом месте будет слишком узким — тут постоянно будут ужасные штормы — хмурил брови мальчик.

— Ну это же хорошо, — возражала девочка, — бурные изменения лучше загнивания в остановившемся болоте…

В этот момент она обернулась и посмотрела на меня. Я взглянула в свои собственные глаза. Странно — этот момент кажется мне знакомым и таким реалистичным, но я его не помню. Услышав сзади топот нескольких ног, я бегу вперед, подныриваю под глобус, успев краем глаза отметить еще одну странность — нарисованные на нем слои облаков, оказывается, двигались — и бегу дальше в туман.