Боги, которые играют в игры

Я распахнул все двери в своем жилище, впуская к себе в гости утренний прохладный воздух, ведь мне больше некого пригласить к себе, и в последний раз наслаждаюсь видом моего сада. Чуть поодаль, на склоне горы, теряясь в голубой утренней дымке, женщины аккуратно, словно осенний ветерок, срывают листки с чайных кустов. Осень скоро накроет и мой сад, так же как осень старости накрыла, щедро посыпав травами забвения мой разум. Я теряю воспоминания одни за другими, сохраняя в своей памяти лишь потери да наиболее яркие победы. Вот та девушка, что, опасливо косясь, поставила возле моих дверей плошку с рисом и быстро исчезла — была ли это служанка или она является какой-то дальней родней мне? Как ее зовут? Старость сдула все ненужные знания, словно пыль со старого манускрипта, оставив мне только самое важное — ненависть к тебе, о мой враг, горечь побед и потерь.

С тех пор, как в пятнадцать лет я впервые взял в руки боевой меч, я не проиграл ни одной битвы. К сорока годам одно мое имя нагоняло на врагов такой страх, что победы сыпались к моим ногам, часто даже не заставляя меня обнажать славное и безупречное тело моего меча. Потом настал тот горький момент, когда врагов у меня не осталось. Последний из них пал к моим ногам, словно последний лепесток цветка сакуры ложащийся на дно недопитой чаши с саке. Я испил всю горечь побед, и познал всю невозвратимость потерь, и лишь тогда я вспомнил о тебе, мой самый лучший враг. Но даже в тот момент, я не ощущал в себе достаточно силы и решимости, чтобы бросить тебе вызов, несмотря на то, что за время моих боевых походов ты смог забрать у меня почти всех, кто был мне дорог.

Когда я сражался с владыкой восточного предела, со славным Токугавой, бой с которым доставил мне столько удовольствия, ты встретился с моим старшим сыном в другом бою. О да, я воспитал его славным воином, и он справно держал меч в своих руках, но ты сразил его, припорошив мою голову сединой, словно ранним снегом.

Когда я вернулся домой, я занялся воспитанием своего младшего наследника, маленького Широ. Он был большой озорник, что свидетельствовало о том, что в нем есть тот огонь, который, затвердев со временем, может превратиться в неукротимый дух война. Широ часто любил проделывать дырки в бумаге окон, из-за чего в дом медленно начинала вползать зимняя стужа. Он и сам мерз от этого, прижимаясь к очагу, но преодолеть свою тягу к озорству так и не смог. Он заболел, когда на улице уже стояла весна и сакура готова была выпустить свои бутоны со дня на день. Я поехал за лекарем в восточную столицу, ибо тот шарлатан, который жил при моем доме только разводил руками в беспомощности. В то время, когда меня не было, ты прокрался в мой дом тайком и убил моего младшего сына и мою молодую жену. Вернувшись, я сидел один в пустом и звонком от тишины доме, и, хотя на улице уже грело солнце, а дырки в окнах было уже некому делать — зимняя стужа все равно вползала в дом и сжимала мне сердце.

Шаг за шагом ты преследовал меня по пятам, забирая у меня всех, кто мне был дорог, отвлекая мое внимание ненужными битвами и интригами. В конце концов, у меня не осталось никого, кто мог бы назвать меня врагом, но также я никого, кто мог бы обрадоваться моему возвращению в пустой дом.

Ты хитер и коварен, мой лучший враг, и ты долго отвлекал меня от мыслей о битве с тобой, вероятно предполагая, чем она может для тебя окончиться, но сегодняшней встречи со мной тебе уже не избежать. Мы скрестим наши мечи очень скоро — как только ты дочитаешь это письмо.

Когда я начал точить свой меч, неделю назад, те чужие, что живут со мной, взволновались и даже осмелились спросить меня, зачем я это делаю. Когда же я объяснил глупым людям, что собираюсь на битву с тобой, они решили, что мой разум совсем прохудился, словно старая корзина, и послали слугу, чтобы тайком, во время моего забытья забрать мой меч от греха подальше. Я опробовал остроту заточенного лезвия на этом слуге, и могу тебя заверить, мой враг, что я не оскорблю тебя недостойным оружием — катана клана Такеда, передающаяся от отца к сыну в течение уже шести поколений, теперь опять готова к бою.

Нас разделяет уже совсем мало времени, мой лучший враг. Сейчас я допишу письмо, после чего расстелю на полу белый квадрат полотна, вдену боевой меч за пояс, а в другую руку возьму ритуальный нож. К сожалению, ты не оставил мне друзей, готовых исполнить роль кайсяку и способных милосердным ударом оборвать мучения, так что наша встреча с тобой отложится на несколько минут, но зато у тебя будет время прочитать и осознать это мое письмо. Я уже иду на битву с тобой, мой дух тверд и спокоен, как всегда было перед моими победами, и я также уверен в том, что итогом нашего боя будет твое падение к моим ногам. Я иду убивать тебя, мой самый лучший враг, …мой Бог.

Ненависть