Боги и Боты

На Екране появилась подпись «дримконтент» и зрители увидели отрывок из моего сна, к сожалению, плоский. Там где я высказывал Сирене свою «концепцию» всех тягот размножения генетических лесбиянок в ситуации конца света. Учитывая характер сна, не было видно ни меня, ни всей обстановки со стороны. Ракурс был один-единственный – из моих глаз. Зато все увидели ЕЁ… то есть не реальную Сирену, а Сирену глазами моего невротичного бессознательного. Она была ещё прекраснее. Даже с какой-то подсветкой и дымкой вокруг лица, чем-то вроде ореола.

– А с каметой ви ни ашиплис! – зал слегка похлопал.

– Не понял.

– Забеити. Абетам позжи. Калитес, ви – гамафоп. В ваше времиа ето било норм, и ваши корни там, в двацатам веки…

– Не буду колоться. Хватит принуждать меня к согласию с вашими клишированными оценками.

– Ну, тк аткротес мне, Сим-Сим. Зачем диве мазги пудрили пра ката-строфу? – опять зал замер… а я тщательно подбирал слова, чтобы не ляпнуть что-то невпопад.

– Я просто хотел её… а, возможно, и был влюблён в тот момент…

Зал выдохнул и заволновался, какие-то недовольные выкрики, шептания… Рикки тоже был недоволен. По крайней мере, нахмурился.

– Ви риал синк – ета ок, как причина?

Все опять замерли… и я понял почему… они замерли в надежде. Все люди в глубине души хорошо ко мне относились и, негодуя, всё же надеялись, что я не такой. И что я рано или поздно скажу что-то хорошее и доброе, может, повинюсь, и они успокоятся.

– Да, – у меня не было никаких сомнений, что именно так и нужно ему отвечать.

– Мне, признаться без разницы, что будет с этими бедолагами, когда медицины не станет. Меня волновало тогда только то, что мне была нужна эта женщина – что в этом неестественного? А для этой цели все средства хороши, так было всегда…

– Ета истественна, да, но… не слишкам ли прима? Ми не зоо, ми – лиуди! – и, не дав мне ответить, тут же продолжил. – Встричаите иксперта – пиэчди, прафесар истарической психолоджи, Виктор Ваинштеин! – в зал вошёл давешний старичок и сел там же, где сидели Сирена с подругой.

– Прива, Виктор, кажити, – шта причина такова?

– Добрый день, Рикки, а можно я буду говорить на диалекте нашего гостя?

– Мона. Тока астарона! Наш «гост» не лиубит промахов, – в зале жиденько посмеялись.

– Я постараюсь. Итак, ваш вопрос, если можно так сказать, – классический. Что первично: внутренняя мораль мужчины, его культурный уровень и уважение к чувствам других людей, с одной стороны, или отсутствие в его жизни реальных побед на личном и карьерном фронте, высокая конкуренция со стороны других мужчин, менее деликатных, чем он?

– Очен интерест…

– Если раньше, до появления точных методов исследования в психологии ещё существовали споры на эту тему, а в быту люди скорее полагали, что на первом месте внутренние факторы – мол, мужчины либо изначально плохие, либо хорошие. То теперь наука даёт однозначный ответ. На первом месте – именно ВНЕШНИЕ ограничения, которые появляются как в результате жёсткого воспитания, так и в ситуации слабой конкурентоспособности данного мужчины, – Рикки стал показывать ему жестами, чтобы тот двигался ближе к теме. – Ощущение постоянных побед запускает выработку тестостерона, который в свою очередь толкает самца на всё новые и новые завоевания [51] . Отсутствие побед, ощущение себя неудачником снижает уровень тестостерона. Природа как бы сообщает данному индивиду, что его гены не самые лучшие и ему не стоит много спариваться, строить карьеру, заниматься предпринимательством или политикой. Лучше уединиться, жениться, возможно, заняться культурными вопросами, не связанными с соревнованием; философией, где много размытых недоказуемых спекуляций. А может и вообще перейти в мир иной, усыпить себя…

– Ага!

– Да. Помните, эксперимент, который провели в 2071-м году? Когда только появилось первое оборудование для считывания человеческих фантазий. Взяли нескольких добровольцев и предоставляли им в течение пары недель всё, что только у них ни появлялось в качестве желаний или мечтаний. Параллельно замеряли их религиозность, совестливость и прочие моральные свойства, как в интервью, так и с помощью всевозможных тестов, подстав, разыгранных актёрами… Помните..? Под конец эксперимента они растеряли чуть ли не все морально-этические качества, какие у них были. [52]

– Стоите, ви микаите, что наш герои бил лузом и фрикам?

– Есть у меня такая гипотеза, – ишь, какой умник. – Помните, как неуверенно автор контента говорил о возможности использовать свои накопления?

– Точна! Некст, вспомним кое-чта исшо. Внимание – екран.

Дримконтент.

Заплаканное лицо Сирены в маске и мои слова «У меня не было никого до тебя, поверь…». Снова свет в зале и снова этот Рикки:

– А шо, и, правда, ни било? Итс оочень сириоз сказано, а не патаму, что «все сред-ства хара-ши»… – это уже было обращено ко мне.

– Может, было, а может, и не было. Не хочу комментировать.

– Ну, и хак виз ю. Кажите тагда ви, пра-фессор, шта с теста-стеронам етим? Аткуда взиалсиа за ста лет?