Богдан Хмельницкий

Остатки разбитых польских армий, изгнанные из своих поместий папы и шляхтичи, спешно навербованные отряды иностранных наемников все стеклись под его стяг.

Отец Иеремии, Михаил Вишневецкий, принадлежал к одному из знатнейших на Украине православных родов (в числе его предков был и знаменитый Дмитрий Вишневецкий-Байда). Однако на Иеремии во всей полноте сказался процесс ополячения южнорусского дворянства. В 1614 году, когда он был совсем маленьким ребенком, его обратили в католичество. Воспитывался он в Львовской коллегии иезуитов; иезуиты сумели превратить его в ревностного католика. Подросши, Иеремия Вишневецкий много разъезжал по Европе, изучал там, особенно в Нидерландах, военное дело. В 1632 году он возвратился на Украину.

Вишневецкий женился на одной из первых красавиц Польши, Гризельде Замойской. После этого брака его владения составили чуть не половину всей Левобережной Украины. Но Иеремии и этого показалось мало — он захватил у Конецпольского Гадяч. А когда тот передал дело в сейм, Иеремия приехал на заседание в сопровождении четырехтысячной дружины. Этот аргумент возымел свое действие. Гадяч остался за Иеремией, но Конецпольский и многие другие магнаты остро возненавидели его.

Честолюбивый, властный, чувствовавший в себе недюжинные дарования, Иеремия презирал других панов; еще неизмеримо больше презирал он простой люд, «быдло»: иезуиты привили ему ненависть ко всему русскому. Он не знал компромиссов, полумер. В 1634 году он участвовал в походах на Севск и Путивль и поразил всех своей жестокостью. Нетрудно было угадать, как станет он вести себя в борьбе против восставших «хлопов».

Когда начались народные волнения, Вишневецкий находился в своем любимом имении, в Лубнах. Он тотчас приступил к организации карательного отряда. Собрав окрестных шляхтичей, расквартированных жолнеров и наемников, он сколотил почти восьмитысячный отряд и с этими силами отправился усмирять страну. Он разгромил несколько небольших загонов, предал огню много сел; но, вопреки его ожиданиям, восстание не только не угасало, а разгоралось все сильнее. Почти вся дворня Иеремии перебежала к повстанцам. Придя в ярость, он велел вешать без разбора всех козаков, попадавших ему в руки. В местечке Погребищи князь Вишневецкий вырезал или посадил на кол, все мужское население. В отместку за избиение ксендзов он приказал вырвать буравом глаза у православных священников.

— Вот чем следует гнать козаков! — восклицал он, побрякивая саблей.

Бесплодность усилий приводила его в исступление. Выступив из Погребищ, он послал в принадлежавший ему город Немиров за провиантом. Жители города не впустили его посланца. Тогда Иеремия со всем своим войском подошел к непокорному городу и взял его штурмом. Собрав все население на площади, он стал вершить расправу. Неизменно присутствуя при казнях, князь Вишневецкий приказывал сажать на кол, четвертовать, распинать, растесывать пополам, варить в кипятке.

— Мучьте их так, чтобы они чувствовали, что умирают, — мрачно повторял он утомленным палачам.

Даже татары не проявляли никогда такой дьявольской изобретательности в придумывании пыток, как князь Вишневецкий, вполне оправдавший данное ему магометанами прозвище Кючюк Шейтана (дьявола).

После «усмирения» немировцев Иеремия, по просьбе киевского воеводы Тышкевича, двинулся спасать осажденное Кривоносом владение Тышкевича — Махновку. Произошло упорное сражение, в котором повстанцы одержали решительную победу. Кривонос лично гнался за Иеремией и едва не проколол его копьем, но Вишневецкому удалось ускакать.

Вишневецкий отступил в Константинов и пополнил там свою сильно поредевшую рать свежими отрядами шляхтичей. Кривоносовцы, овладев местечком Полонным, устремились вслед Вишневецкому.

Под Старо-Константиновом произошла вторичная встреча. Повстанцы наступали, прикрывшись, по казацкому обычаю, табором. Кривонос бился в переднем ряду.

— Ну-те, молодцы-отáманы, — кричал он своим сподвижникам, ну, Половьяне, Остапе, Демко, от теперь маемо в руках Яремку!

Однако Иеремия на этот раз перехитрил Кривоноса. Заманив козаков в невыгодную для них позицию, он разом ударил на них со всех сторон обратил в бегство. На следующий день битва разгорелась с новой силой, и снова Вишневецкий заманил кривоносовцев в засаду и обрушился на них с такой яростью, что, по выражению одной польской летописи, «кровью неприятельской пенились поля, трупами заваленные»[83].

Во время преследования повстанцев поляки взяли в плен одного из ближайших соратников Кривоноса, козака Половьяна. Иеремия начал допрашивать его, что на языке того времени означало пытку. Терзаемый раскаленными щипцами, обваренный кипящей смолой, козак твердил:

— Мы получили от Хмельницкого письмо, в котором он велел нам забавлять вас до тех пор, пока подойдет с огромными силами.

В конце концов Вишневецкий поверил в правильность его показания. Посадив еще живого козака на кол, он двинулся к Збаражу.