Богдан Хмельницкий

Савичем, Хмельницкому сперва удалось-было уговорить хана и мурз его воротиться к

козацком обозу и продолжать войну с поляками. В воскресенье гетман из-под Ямполя,

верст за двадцать от Верестечка, где остановился хан, отправил в козацкий обоз

универсал о том, чтоб войско было готово выступить на бой во вторник, так как к этому

дшо должны будут, как уверял гетман, воротиться на поле битвы татары. Но вслед

затем полились дожди и в назначенный день во вторник путь до такой.степени

испортился, что татары, выступивши в поход с своим ханом на прежнее место к

Верестечку, подняли шум и ропот. Мурзы говорили хану: «видишь, Бог не велит идти.

—-дождь послал. Куда нам биться с поляками, когда мы все промокли и забрызганы

грязью! Да и лошади у нас перетомлены и голодны». Они уговорили хана оставить

предприятие. Не было средств принудить татар к послушанию, так как многие тогда

уже, не дождавшись ханского приказа, бежали, покинувши свои «набытки». И хан со

всем своим полчищем бежал, не останавливаясь, двенадцать миль до Константинова. С

ним бежали и Богдан Хмельницкий и писарь его Иван Выговский *). Хан укорял

гетмана за то, что он уверял его, будто у поляков немного сил, а на деле оказалось

противное. «Вот, — говорил хан,—поляки взяли в плен моих мурз: чем мне выкупать

их?» Выло заметно, что хан намеревался отдать Хмельницкого и Выговского полякам

за своих, взятых поляками в битве. Выговский, если верить тому, чтй он сам

рассказывал, говорил тогда повелителю Крыма так: «ваше ханское величество думаете

отдать нас польскому королю, но мало вам будет пользы от нашей

1)

Staroz. Pols., I. Wojna z koz. i tat., 338.

2)

Ibid., 337.

3)

Latop. Jerl., 125.

4)

Акты Юяш. и Зап. Росс., ИИ, 479.

443

крови; Бог вас накажет за нарушение присяги, а войско запорожское будет вам

мстить за насъ». «Я не нарушаю присяги,—отвечал хан,—иначе бы я не пришел сюда с

своим войском. Я сам не знаю, как это сделалось, что на моих людей нашел страх; вы

сами видалп, как они, покидав свои наметы, разбежались. Я и вперед не нарушу

присяги и буду вам помогать». Он отпустил Выговского, а Хмельницкого задержал. Он

дал Выговскому двадцать тысяч татар, с четырьмя мурзами, но, прошедши с ним верст

двадцать, эти татары ушли, оставив писаря с двумя татарами и тремя козаками.

Выговскому нечего было идти к козацкому войску п он уехал в Украину. Там он увидал,

что татары забирают в плен русских людей и оповестил козакам, чтоб они отбивали

своих едпноземцев. Так рассказывал сам Выговский 1). Польские источники

показывают, напротив, что хан, удержав у себя Хмельницкого, отпустил Выговского в

Чигирин за деньгами, которых требовал в качестве окупа за Хмельницкого, и

Хмельницкий сидел у него под стражею, пока Выговский не доставил хану восьмисот

тысяч талеров 3). Польское сказание правдоподобно, хотя, вероятно, сумма окупа

преувеличена. Будучи пленником, Хмельницкий, с позволения хана, посылал

универсалы в Украину. Ненадежною оказалась дружба волка с бараном, христианина с

бусурманом, замечает украинский летописец 3). Хан, взяв, по всем вероятиям, с

Хмельницкого деньги, отпустил его с честью и с комплиментами. «Если я,—говорил он

гетману (так пересказывал об этом Выговский) и),— держал тебя, то делал это из любви

к тебе; невозможно было тебе проехать к войску в обоз; вот теперь иное дело, можешь

ехать; я же от тебя и от Козаков не отступлю, и не помирюсь с польским королемъ».

Поляки говорили, что хан отпустил козацкого вождя чуть не в одной сорочке да в

тулупе 5).

Как бы то ни было, Хмельницкий выехал из-под Старо-Константинова в половине

июля нового стиля, в сопровождении пяти мурз и около сотни Козаков °).

Гетман бросился тотчас в Украину с тою целью, чтоб поскорее собрать войско и

поспешить на помощь осажденным под Верестечком. Ничего не зная о судьбе их, он

прискакал в Паволочь. Мещане тоже ничего не знали о поражении и изумились, увидя

своего гетмана без полковников и почетной гвардии.

Толпа окружила его с расспросами.

«Каким образэди твоя милость идешь один? Что это такое?»—с участием и

беспокойством спрашивали православные.

«Ничего! ничего! — отвечал Хмельницкий:—все будет хорошо! Я оставил двадцать

полков молодецкого войска против короля: они будут оборо-

]) Акты Южн. и Зап. Росс., ИП, 468—469.

2)

Pam. do pan. Zygrn. ИИ, Wfad. IV i Jan. Kaz., И, 198.

3)

Летоп. Самов., 16.

J) Акты Южн. и Зан. Росс., III, 468—469.

5)

Staroz. Pols., I. Woyna z koz. i tat., 335.

6)

Staroz. Pols., I. Wojna z koz. i tat., 337.—Памяти, киевск, коми., II, 3, 100.

444

пяться хоть три месяца: живности и пороха у них много, а мы в таборе обороняться

умеем, да и голод перенесть для козака нипочем!»

«А литовский гетман не придет в Украину?»—спрашивали мещане.

«Нет!—отвечал Хмельницкий:—Радзпвилл дал слово только оборонять границу».

Успокоив таким образом мещан, Хмельницкий остался в Наволочи дожидаться

ханской помощи и два дня пил без просыпу. На третий день явился в Наволочь

Хмелецкий, один из старшин.

«Здесь гетман?»—спросил он.

«Здесь,—отвечали ему:—а что такое?»

«То,—сказал Хмелецкий,—что я не знаю, как теперь явиться к гетману: мы разбиты