Богатырь

– Как скажешь, – согласился Духарев. Хотел пригрозить: если с Ильей что случится… Но не стал. Не поверь он Медогару, не доверил бы ему сына.

* * *

– На капище они, боярин! Верный человек донес! – Тиун глядел подобострастно. Надеялся на похвалу, а может, и на награду. Что ж, будет и награда. Если не соврал.

– Людей с ним много?

– Дюжина вроде наберется. Все бронные, золотопоясные.

– Точно?

– Так мне сказали, боярин. Человек мой на капище-то был, да близко подходить опасался. Это ж варяги! Учуют – на куски порежут.

– На куски мы и сами можем, – пробормотал боярин, оглянувшись на своих спутников, рассевшихся вокруг стола и наливающихся свежесваренным пивом. – Да не бойся ты, не о тебе я. Калека с ними?

– Ага! Лечили его язычники бесовством своим.

– И что же?

– Не помогло бесовство-то! – злорадно сообщил тиун. – А Господь, думаю, от него теперь оступился.

– Думает он, ага… – пробормотал боярин. – Хайнарсон! – позвал он одного из пирующих. – Подойди!

Тот глянул недовольно, но подошел.

– Нашли их, Хайнарсон, – по-нурмански произнес боярин. – Большой десяток. Варяги. Управитесь?

Сван, сын Хайнара, огромный мощный муж мрачного вида, потер ладонью шрам поперек лба, оставленный мечом или саблей, подумал… И покачал головой:

– Вчетвером – против двенадцати варягов? Нет, не справимся.

– А если внезапно?

– Внезапно? На варягов? – Нурман хмыкнул. – Это ты славно пошутил, купец. Нет. Даже будь мы берсерки, как мой отец, не совладали бы. Хитрость нужна.

– Хитрость? Какая?

– А я почем знаю? – удивился нурман. – Расскажи мне всё, что знаешь ты. А я подумаю.

Глава 4

Волохово капище. Неудача

Илье понравилось. По роже видно. Сам процесс. О результате этого сказать было нельзя. Ноги остались мертвыми.

Главный волох тоже в печали не пребывал. Духареву очень хотелось приложить кулаком по довольной роже. Но вместо этого Сергей Иванович спросил вежливо:

– Что посоветуешь, Медогар?

– Здоровы ноги у сына твоего, – сообщил волох.

– Да ну? – недобро прищурился Духарев. – Шутить изволишь?

– Разве ж я посмел бы, славный воевода? – Волох глянул на Духарева из-под густющих седых бровей так, что трудно было усомниться в его серьезности. – Видал я такое. Не болезнь это.

– Ну да. Стрела в хребет – это не болезнь, согласен.

– Видал я и что бывает от стрелы в хребет, воевода. Бывает, и ноги отнимаются. Но разве седмицу назад в сына твоего кто-то стрелял?

Сергей Иванович покачал головой.

– Скажешь, Морена виновата?

– Скажу: судьба у твоего сына ох не простая. И Морена над ним не властна. И Волох – тож. Не то исцелился бы твой сын, потому что люб он богу моему. И Морене, думаю, люб, да не дался. А еще скажу: там, куда твоего сына судьба ведет, ноги ему нужны. Значит, будут.

– Утешил, – скептически проговорил Духарев. – Сейчас мне что делать?

– А что Рёрех, пестун ваш, завещал, то и делай. Я – волохов жрец, воевода. Что бог мой велит, то и делаю. А старый ведуном был, он – ведал. Что было и что будет. Что он сыну твоему наказал?

– На место его, Рёрехово, привести велел. Сказал: мол, знаю я это место.

– И ты привел?

– Привел. Только место это уже не его теперь. Там Явнея живет. Что дальше?

– А сам ты как думаешь, воевода?

– Ты со мной не крути, волох! – наливаясь гневом, процедил Сергей Иванович. – Прямо говори, не то…

– Не грози, – попросил Медогар. – Знаю, что в силах твоих капище мое с земли стереть и солью посыпать. Я знаю, кто ты, воевода. От Варяжского моря до Тмуторокани тебя все знают. Ты пойми: не мог ошибиться ведун. Тем более в час смертный. Если не помогла сыну твоему Явнея, значит, не то это место.

– А какое – то?

– Это не мне – тебе должно быть ведомо. Значит, не всё ты понял, воевода, или понял не так.

– Я его напутствия не слыхал, – буркнул Сергей Иванович. – А Илье он так сказал… – Духарев запнулся, вспоминая, потом произнес четко: – «Место мое твой отец знает. Попроси – покажет. Скажешь, что я велел. Сила твоя – земля есть. Слава твоя – огонь вещный». Что дальше? – И вдруг понял. Вернее, вспомнил.

По его лицу и Медогар догадался: есть!

– Ну?

– Знаю я это место, волох. Но найду ли – не уверен. Мы туда болотами шли. Долго.

– Найдешь! – заверил Медогар. – А нет, так Явнею спроси. Она хоть и послабже, чем Рёрех был, да и баба, однако тоже ведунья. Должна знать. А не знает, так пусть посмотрит. Или у Госпожи своей спросит. Не выйдет у нее, так я тебе зелье сварю, от которого прошлое как настоящее видится, сколько б лет с тех пор ни прошло. Но лучше, чтоб Явнея. Зелье это злое, а ты старый. Можешь там, за Кромкой, и остаться, а тогда уж точно гридь твоя капище по щепкам разберет.

Рисковать жизнью Духареву не пришлось.

– Знаю я это место, – сразу объявила Явнея. – И через болото к нему идти не обязательно, можно и речкой. Только… – Ведунья замялась.

– Говори! – потребовал Духарев.

– Я приведу, – пообещала Явнея. – Но только тебя. И Илью. Гридь твоя с нами не пойдет. Нельзя.

– Нельзя так нельзя, – согласился Духарев… И поймал удивленный взгляд Медогара, направленный на Явнею. – Хочешь что-то сказать, волох?