Богач, бедняк. Нищий, вор

— Мистер Джордах, — с усилием сдерживаясь и обкусывая помаду с губ, произнесла мисс Лено, — вы когда-нибудь учились в школе?

— В другой стране, — сказал Джордах.

— В какой бы стране вы ни учились, вы считаете возможным, чтобы молодой человек во время урока рисовал свою учительницу обнаженной?

— О-о! — удивленно протянул Джордах. — Так это вы?

— Да, я, — отрезала мисс Лено, скорбно глядя на Рудольфа.

Джордах внимательнее пригляделся к рисунку.

— А ведь и правда похоже, — после паузы заметил он. — Никак теперь учительницы позируют голыми?

— Мистер Джордах, я пригласила вас не для того, чтобы вы надо мной насмехались, — с достоинством заявила мисс Лено. — Насколько я понимаю, дальше нам с вами разговаривать бесполезно. Я не собиралась причинять вашему сыну неприятности и показывать это безобразие директору, но теперь вижу — ничего другого мне не остается. Не смею вас больше задерживать. А теперь верните мне, пожалуйста, рисунок. — И она протянула руку за рисунком.

— Так, значит, вы утверждаете, это нарисовал мой сын? — отступив на шаг и продолжая держать рисунок, спросил Джордах.

— Совершенно точно, внизу стоит его подпись, — сказала мисс Лено.

— Вы правы, это подпись Руди, — снова поглядев на лист, согласился Аксель. — Значит, его рисунок. И без экспертизы видно.

— Я полагаю, директор вызовет вас в ближайшее время, — продолжала мисс Лено. — А теперь, пожалуйста, верните мне рисунок. Я очень занята и уже потеряла достаточно времени из-за этой мерзкой истории.

— Пожалуй, я сохраню его на память. Вы же сами сказали, это Руди нарисовал, — спокойно произнес Джордах. — Видно, что у парня талант… А какое сходство! — Он восхищенно покачал головой. — Я и не подозревал, что у Руди такие способности. Мы вставим рисунок в рамку и повесим дома. В наши дни за такие картины с голыми женщинами платят большие деньги.

Мисс Лено опять прикусила губу и онемела. Ошеломленный поведением отца, Рудольф не сводил с него глаз. Он никак не предполагал, что отец устроит целый спектакль, разыгрывая этакого наивного и в то же время хитроватого деревенщину.

Мисс Лено наконец обрела дар речи.

— Убирайтесь отсюда, вы, невоспитанный, грязный иностранец, и забирайте своего гадкого сына! — перегнувшись через стол, прошипела она.

— На вашем месте я бы не стал так выражаться, мисс, — спокойно заметил Джордах. — Эта школа существует на деньги налогоплательщиков, а значит, и на мои, так что я уйду отсюда, когда сочту нужным. К тому же если бы вы не ходили по школе, виляя задом в этой вашей узкой юбке, и у вас не торчали бы сиськи наружу, как у дешевой шлюхи, может, ребята и не стали бы рисовать вас голой. Если хотите знать мое мнение, сними с вас все эти корсеты и бюстгальтеры, вышло бы, что Руди еще приукрасил вас на своем рисунке.

Лицо мисс Лено налилось кровью, а рот перекосился от ненависти.

— Я все о вас знаю. Грязный бош! — выкрикнула она.

Джордах перегнулся через стол и влепил ей звонкую пощечину. Удар прозвучал как выстрел. Со спортивной площадки больше не доносилось голосов, и мгновение в комнате царила мертвая тишина. Мисс Лено так и застыла на месте. Затем рухнула на стул и, закрыв лицо руками, разразилась потоком слез.

— Я не привык, чтоб со мной так разговаривали, поняла, шлюха французская?! — сказал Джордах. — Я не для того приехал сюда из Европы, чтобы такое выслушивать. Будь я французом — а они нынче задали стрекача после первого же выстрела грязных бошей, — я бы хорошенько подумал, прежде чем кого-нибудь оскорблять. К твоему сведению — может, тебе от этого полегчает, — в шестнадцатом году я собственными руками всадил штык в спину одному французу, когда тот пытался удрать к своей мамочке.

Джордах говорил спокойно, ровным голосом, точно речь шла о погоде или заказе на муку, и Рудольфа начала бить дрожь. Ирония звучала еще невыносимее из-за этого почти дружелюбного тона.

— И если ты вздумаешь отыграться на моем сыне, — безжалостно продолжал Аксель, — советую опять же хорошенько подумать сначала. Я живу недалеко отсюда и в случае чего могу заглянуть еще раз. Вот уже два года мой сын получает по французскому только отличные отметки, и, если в конце года отметка у него окажется ниже, я не поленюсь зайти в школу, чтобы задать несколько вопросов. Пошли, Руди.

Они вышли из класса, оставив за столом рыдающую мисс Лено.

Отец и сын шагали молча. Поравнявшись с урной на углу улицы, Джордах остановился, почти машинально порвал рисунок в клочки и выкинул их. Потом взглянул на Рудольфа.

— Дурак ты, верно? — сказал он.

Рудольф кивнул.

Они продолжали идти к дому.

— У тебя уже были женщины? — спросил Джордах.

— Нет.

— Это правда?

— Я бы сказал тебе.

— Думаю, сказал бы, — согласился Джордах. — Чего же ты ждешь?

— А куда торопиться? — занял Рудольф оборонительную позицию. Никогда раньше ни отец, ни мать не говорили с ним о сексе, а сейчас уж был совсем неподходящий момент. Перед глазами у него стояло искаженное, подурневшее лицо мисс Лено, рыдающей за учительским столом, и ему было стыдно, что эта глупая визгливая баба могла быть предметом его страсти.