Богач, бедняк. Нищий, вор.

— Пожалуйста, еще пива, Хэнк, — сказал Рудольф. Он отбросил газету прочь. И в эту самую минуту к нему пришло решение: если удастся, он перекупит у Гаррисона его газету. Это будет его лучшей услугой всему городу. Кстати. Перекупить ее довольно просто. Уже по меньшей мере три года газета не приносила Гаррисону никакой прибыли, и если он не будет знать, что газету хочет купить именно Рудольф, то с удовольствием продаст ее за сходную цену. Надо в понедельник поговорить о технических деталях этой операции с Джонни Хитом.

Он потягивал пиво, решив не думать о Гаррисоне, когда в бар вошел вернувшийся с гольфа Брэд Найт со своими тремя партнерами. При виде его оранжевых штанов Рудольф поморщился.

— Ты что, записался в участники женского турнира? — спросил он Брэда, когда мужчины подошли к стойке.

Найт хлопнул его по плечу и рассмеялся:

— Природа, Руди, всегда наделяет самцов более ярким оперением, чем самок, а по выходным дням я сливаюсь с природой, — и, обратившись к бармену, объявил: — Всех угощаю я, Хэнк. Сегодня я в большом выигрыше.

Один из партнеров Брэда, Эрик Сандерлин, возглавлял в клубе спортивный комитет и сейчас, оседлав любимого конька, уже рассказывал о своем проекте расширения и улучшения площадки для гольфа. К территории клуба прилегал большой лесистый, участок земли, на котором стояла заброшенная ферма, и Сандерлин распространял среди членов клуба письмо с предложением выпустить заем и купить этот участок.

— Тогда наш клуб попадет в разряд первоклассных, — говорил Сандерлин. — Мы могли бы даже замахнуться на участие в турнире АПГ.[9] Число членов клуба наверняка бы удвоилось.

В Америке все всегда стремится «удвоиться» и попасть в разряд повыше, неприязненно подумал Рудольф. И тем не менее он был рад, что в баре говорят о гольфе, а не о статье в «Сентинел».

— А ты, Руди? Подпишешься на заем вместе с нами? — спросил Сандерлин.

— Я еще не думал об этом, — ответил Рудольф. — Дай мне недельки две на размышление.

— А чего, собственно, тут размышлять? — агрессивно сказал Сандерлин.

— Старина Руди не принимает поспешных решений, — вмешался Брэд. — Даже если ему надо постричься, он обдумывает этот шаг две недели.

— Будет очень кстати, если нас поддержит такая видная фигура, как ты, — настаивал Сандерлин. — Я от тебя так просто не отстану.

— В этом я не сомневаюсь, Эрик, — заметил Рудольф. Сандерлин засмеялся этому признанию своей напористости и вместе с двумя другими мужчинами пошел в душ.

Брэд остался в баре и заказал себе еще виски. Лицо у него всегда было красным, непонятно, то ли от солнца, то ли от спиртного.

— Такая видная фигура, как ты, — повторил Брэд. — В Уитби все говорят о тебе так, будто ты ростом с каланчу.

— Поэтому-то я и прижился в этом городе, — сказал Рудольф.

— Ты собираешься остаться здесь и после того, как уйдешь из бизнеса? — спросил Брэд, не глядя на Рудольфа, и кивнул Хэнку, поставившему перед ним стакан с виски.

— А кто говорит, что я решил уйти из бизнеса? — Рудольф не посвящал Брэда в свои планы.

— Ходят слухи.

— Кто тебе это сказал?

— Но ты ведь действительно собрался выйти из игры?

— Кто тебе сказал?

— Вирджиния Колдервуд.

— А-а.

— Она слышала, как ее отец говорил об этом с матерью. Мы с Вирджинией последние два месяца часто встречаемся. Хорошая она девушка.

— М-да-а.

— Вы со стариком уже обсудили, кого поставить вместо тебя?

— Да, у нас был разговор.

— Ну и кто же это будет?

— Мы еще не решили.

— Ладно! — Брэд улыбнулся, но лицо его покраснело больше обычного. — Надеюсь, ты сообщишь об этом своему старому однокашнику хотя бы за десять минут до того, как узнают все?

— Обязательно. А что еще говорила тебе мисс Колдервуд?

— Ничего особенного, — небрежно сказал Брэд. — Говорила, что любит меня. И всякое другое в том же роде. Ты ее давно видел?

— Давно. — Рудольф не видел ее с той ночи, когда родилась Инид. Шесть недель — это давно.

— Мы с ней все смеемся! У нее обманчивая внешность. Она очень веселая.

Новые грани в характере этой особы. Любит смеяться. Бурно веселится в полночь под чужими дверями.

— Откровенно говоря, я собираюсь на ней жениться, — сказал Брэд.

— Почему? — спросил Рудольф, хотя догадывался почему.

— Надоело шататься по бабам, — сказал Брэд. — Мне скоро стукнет сорок, и я уже не тот, что раньше.

«Нет, ты мне говоришь не все, — подумал Рудольф. — Нет, мой друг, это далеко не все».

— А может, на меня подействовал твой пример, — продолжал Брэд. — Если женитьба пришлась по вкусу даже такой фигуре; как ты, — он ухмыльнулся, здоровый, краснолицый, — то, думаю, мне тоже будет неплохо. Рай супружеского счастья!

— Первый раз ты в этом раю, кажется, недолго задержался.

— Это точно, — согласился Брэд. Его первый брак — он женился на дочери одного нефтепромышленника — продлился всего полгода. — Но тогда я был моложе. К тому же моя первая жена была не из такой приличной семьи, как Вирджиния. Ну и потом, может, на этот раз мне повезет.

Рудольф глубоко вздохнул.