Богач, бедняк. Нищий, вор.

— Мне нельзя появляться в барах, вы же знаете, — сказала Вирджиния.

— Пошли, Вирджиния, — сказал Найт, — я угощу тебя апельсиновой шипучкой, бесплатно предлагаемой фирмой твоего отца.

Очень неохотно Вирджиния позволила Найту увести себя.

— Он мужчина не ее мечты, это совершенно очевидно, — глядя им вслед, заметила Гретхен.

— Не вздумай заикнуться об этом Брэду, — сказал Рудольф. — Он спит и видит, как бы жениться, на ней, войти в их семью и создать новую империю… Так как, мы пойдем выпить?

— Боюсь, мне придется отказаться. — Гретхен взглянула на часы. — В восемь позвонит Колин и страшно рассердится, если меня не будет в отеле. Джонни, ты не против, если мы поедем сейчас?

— К вашим услугам, мэм, — галантно ответил тот.

Когда она открывала дверь в свой номер, там уже вовсю заливался телефонный звонок. Звонили из Калифорнии, но это был не Колин. Звонил директор студии, чтобы сообщить, что сегодня в час дня Колин погиб в автомобильной катастрофе. Ее муж уже полдня как мертв, а она ничего не знала об этом…

Она сдержанно поблагодарила директора за его несвязные соболезнования, повесила трубку и долго сидела одна в номере, не зажигая света.

2

1960 год.

Прозвучал гонг, возвестивший начало последнего раунда тренировочного матча, и Шульц крикнул: «Постарайся побольше прижимать его к канатам, Томми». Боксер, с которым Куэйлс должен был встретиться через пять дней, славился тем, что прижимал противника к канатам, и Томасу, как спарринг-партнеру, полагалось имитировать его стиль. Но Куэйлса не так-то легко было прижать к канатам. Быстрый и неуловимый, он почти танцевал на ринге и, молниеносно работая руками, наносил короткие, точные удары. Предстоящий матч собирались показывать по телевидению, на всю страну, и за участие в нем Куэйлс получал двадцать тысяч, а Томасу, как его спарринг-партнеру, причиталось шестьсот долларов. Ему хотели заплатить меньше, но Шульц, будучи менеджером обоих боксеров, нажал на организаторов матча. Встречу негласно финансировала мафия, а мафиози не увлекаются благотворительностью.

Из-под кожаного шлема со злого, плоского лица Куэйлса смотрели на Томаса холодные бесцветные глаза. Когда Куэйлс тренировался с Томасом, на губах его всегда играла насмешливая улыбка, точно само присутствие Томаса на одном с ним ринге было абсурдом. За все время тренировок с Томасом Куэйлс не сказал ему ни слова, даже не здоровался с ним. Во всей этой ситуации Томаса утешало только то, что он регулярно спал с женой Куэйлса и собирался в один прекрасный день рассказать ему об этом.

Спарринг-партнерам не полагалось наносить травмы основным участникам встречи, но шел последний раунд тренировочного матча, и Томас, не думая о ждущем его наказании, упорно наступал, чтобы нанести хотя бы один хороший удар и посадить мерзавца на пол. Куэйлс догадался об этом намерении, и улыбка его стала еще более надменной. Он резко уходил в сторону, в воздухе отбивал удары Томаса, не давая им достигнуть цели, и к концу раунда даже не вспотел, а на теле его не было ни одного синяка, хотя Томас все две минуты упорно пытался «достать» его.

— Ты должен заплатить мне за урок бокса, бездельник, — сказал Куэйлс, когда прозвучал гонг.

— Надеюсь, в пятницу тебя убьют, дешевка, — ответил Томас, перелез через канаты и пошел в душевую, а Куэйлс еще попрыгал через скакалку, сделал несколько гимнастических упражнений и поработал с легкой тренировочной грушей. Этот негодяй никогда не уставал, работал как одержимый, и, судя по всему, его в конце концов ждал титул чемпиона в среднем весе и миллион на счете в банке.

Получив от Шульца конверт с пятьюдесятью долларами за два раунда, Томас быстро протиснулся сквозь толпу и вышел в палящую жару Лас-Вегаса. После прохлады оборудованного кондиционерами театра жара казалась искусственной и зловещей, словно какой-то маньяк-ученый специально поджаривал город, чтобы уничтожить его самым болезненным способом.

После тренировки Томасу страшно хотелось пить, и, пройдя через раскаленную улицу, он вошел в какой-то большой отель. В вестибюле был прохладный полумрак. Дорогие проститутки прохаживались в ожидании клиентов, пожилые дамы стояли у игорных автоматов. Он прошел в бар мимо столов, за которыми играли в рулетку и кости, и заказал пива. Вес у него сейчас в норме, а Шульца рядом нет, значит, вопить никто не будет. Впрочем, Шульцу стало на него наплевать с тех пор, как появился Куэйлс, верный претендент на чемпионский титул.

Выпив еще пива, Томас встал и направился к выходу, но задержался посмотреть, как играют в кости. Игра шла по-крупному. Томас вынул из кармана конверт с деньгами и купил фишек. Через десять минут от его денег осталось всего десять долларов, и у него хватило здравого смысла на этом остановиться.