Богач, бедняк

Томас вернулся в справочную и поставил на место книгу. «Тебе все время твердят, чтоб ты читал, – с обидой думал он, – а когда ты наконец соглашаешься, тебя тычут носом в разные правила».

Тем не менее, выйдя из библиотеки, он несколько раз похлопал себя по заднему карману брюк, проверяя, на месте ли карточка.

На ужин были жареные цыплята под яблочным соусом с пюре и пирог с черникой на десерт. Они ели на кухне, изредка перебрасываясь словами.

Когда Клотильда начала убирать со стола, он подошел к ней, обнял и сказал:

– Клотильда – дочь бургундского короля Хильперика, супруга Хлодвига, короля франков.

– Что-что? – спросила она, взглянув на него расширенными от удивления глазами.

– Мне захотелось узнать, откуда произошло твое имя, – сказал он. – Я зашел в библиотеку и посмотрел в энциклопедии. Ты королевская дочь и жена короля.

Клотильда долго смотрела на него, потом поцеловала в лоб, словно благодаря за подарок.

II

В соломенной корзинке уже пестрели на мокром папоротнике две рыбины. Как и говорил Бойлен, форель в ручье действительно водилась в изобилии. В конце поместья, там, где ручей появлялся на землях Бойлена, была запруда. Оттуда ручей струился до другой запруды в противоположном конце поместья, где проволочная сетка преграждала путь рыбе. А дальше вода каскадом низвергалась в Гудзон.

Рудольф был в старых вельветовых брюках и резиновых сапогах, какие носят пожарные. Сапоги он купил уже поношенные, к тому же они были ему здорово велики, но они вполне годились, чтобы шагать по берегу среди колючих и упавших веток. Путь от автобусной остановки вверх по холму был долгий, но его стоило проделать. Теперь в распоряжении Рудольфа был целый ручей, полный форели. Ни разу за все время, что он сюда приходил, он не видел ни Бойлена, ни кого-либо из прислуги. Ручей нигде не подходил к главному дому ближе, чем на пятьсот ярдов.

Накануне всю ночь лил дождь, и даже сейчас, в конце дня, серый воздух был по-прежнему насыщен влагой. В мутной воде форель клевала плохо, но уже одно то, что вокруг ни души и ни звука – только плеск воды о камни, – доставляло ему наслаждение. Через неделю начнутся занятия в школе, и Рудольф старался выжать как можно больше из последних свободных дней.

Он стоял с удочкой у одного из двух деревянных резных мостиков, перекинутых через ручей, когда услышал чьи-то шаги. К мостику вела дорожка, заросшая сорняками. Намотав леску на катушку спиннинга, он замер в ожидании. На мостике появился Бойлен без шляпы, в замшевой куртке, с пестрым шарфом и в сапогах для верховой езды.

– Добрый день, мистер Бойлен, – поздоровался Рудольф, чувствуя себя немного неловко и волнуясь, что вдруг тот уже забыл о своем приглашении или сказал это тогда просто из вежливости.

– Ну, как успехи? – осведомился Бойлен.

– Да вот пока только две.

– Не так уж плохо для такого денька, как сегодня, – заметил Бойлен, окинув взглядом мутную воду. – К тому же ловишь-то ты на блесну.

– А вы рыбачите? – Рудольф подошел ближе к мостику, чтобы им не приходилось говорить слишком громко.

– Раньше занимался этим, – сказал Бойлен. – Ну, не буду тебе мешать. Я просто вышел прогуляться. Обратно пойду этой же дорогой и, если ты будешь еще здесь, надеюсь, не откажешься выпить рюмочку в моем доме.

– Спасибо, – поблагодарил Рудольф, но не сказал, дождется его или нет.

А Бойлен, помахав ему рукой, пошел дальше.

Рудольф сменил блесну, вытащив ее из-под ленточки на старой коричневой фетровой шляпе, которую надевал, когда шел дождь или когда он ходил рыбачить. Он умело, быстро завязал узлы. Быть может, когда-нибудь он станет хирургом и будет зашивать раны. «Я думаю, пациент выживет, сестра». Сколько на это нужно лет? Три года в подготовительном медицинском, четыре года в мединституте, еще два года интерном. Разве у кого-нибудь есть столько денег? Так что и думать забудь.

Ему пришлось забрасывать удочку трижды, прежде чем рыба клюнула. Вода закипела, грязно-белая в бурном потоке. Похоже, большая рыбина. Он осторожно подтягивал леску, стараясь обойти камни и водоросли. Дважды рыба чуть не сорвалась. Наконец, когда она устала, Рудольф взял подсачник и вошел в ручей. Ледяная вода тут же хлынула за голенища. Только когда рыба была уже в его руках, он заметил, что Бойлен вернулся и стоит на мостике, внимательно наблюдая за ним.

– Браво, – сказал он, когда, хлюпая сапогами, Рудольф вышел на берег. – Чистая работа.

Рудольф прикончил форель и положил ее в корзинку, а Бойлен подошел – стоял и смотрел.

– Я никогда не мог бы это сделать, – заметил Бойлен. – Убить собственными руками… – Он был в перчатках. – Они выглядят как маленькие акулы, – сказал он, – верно?

Рудольфу они казались обычными форелями.

– Я никогда не видел акулы, – сказал он.

Он сорвал еще несколько папоротников и уложил их в корзину вокруг рыбы. У отца на завтрак будет форель. Отец любит форель. Это будет платой ему за подаренный на день рождения спиннинг.

– А ты когда-нибудь ловил рыбу в Гудзоне? – спросил Бойлен.

– Случалось. Иногда в рыболовный сезон сюда заходят алозы.