Бог злости (ЛП)

— Это неправда. Но он был чертовым гением, надо отдать ему должное. — Гарет смотрит в сторону, потом улыбается. — Теперь о твоей части сделки.

Он проскальзывает в мое пространство, прежде чем я успеваю моргнуть. Его пальцы поднимают мой подбородок, и мои глаза расширяются, когда он опускает голову.

В тот момент, когда его губы касаются моих, он мгновенно отстраняется от меня.

Я смотрю в полном неверии, как Киллиан посылает своего брата в полет в стену.

Глава 21

Глиндон

Сцена разворачивается в замедленной съемке.

В один момент Гарет стоит передо мной, а в следующий — его отбрасывают к стене с Киллианом на буксире.

Сырая сила кипит в нем, как смертоносный вулкан. Тот тип, который дремал веками и решил извергнуться в доли секунды. Я видела Киллиана бездушным дьяволом, безжалостным монстром и эротическим богом, но впервые я вижу его таким разъяренным.

И самое страшное, что выражение его лица остается бесстрастным, даже пустым. Несмотря на солидный внешний вид, одна вещь выдает состояние его ярости — его мертвые глаза.

Они уже не голубые, а скорее черные, почти такого же цвета, как его узкие зрачки. Мама как-то сказала мне, что некоторые люди смотрят на меня «отстраненно», и это никогда не следует игнорировать.

Это хуже, чем «отвали». Это не что иное, как объявление войны и жажда пролить кровь.

Сырая сила сотрясает меня до костей, хотя она направлена не на меня.

Гарет, однако, улыбается, и это самая широкая улыбка, которую я видел на его обычно спокойном лице.

— Что у нас тут? Могучий Убийца разразился эмоциями? Мы должны позвонить папе по FaceTime и сообщить ему новости.

— Слушай сюда, ублюдок. — От резкого голоса Киллиана у меня свело живот. — Мне плевать на все твои золотые поступки, но тронь то, что принадлежит мне, и я позабочусь о том, чтобы ты поплатился в десятикратном размере. Ты знаешь это, я знаю это, и твои оставшиеся функционирующие нейроны будут знать тоже, прежде чем я их вырублю к чертовой матери. Я прекрасно понимаю, что ты пытаешься сделать, и это не сработает, так что как насчет того, чтобы прижать свой хвост к месту, а?

— Я бы сказал, что он отлично работает. Посмотри на всю эту ярость, этот огонь, эту разрушительную энергию. Каково это, потерять маску, младший брат? Ты хочешь убить меня, не так ли? Ты боролся со своей природой девятнадцать лет — целых девятнадцать лет ты сливался с ней, обманывал маму и папу, дедушку, тетю... Всех. Ты так хорошо справлялся и легко вливался в толпу. Ты даже стал хорошим мальчиком. Гребаной социальной иконой, которой все хотят либо подражать, либо трахаться, но это не имеет никакого значения, если ты не более чем оболочка, не так ли?

Мои губы дрожат, и это точно не из-за насилия, которое было несколько минут назад. По сравнению с этим, это выглядит детской игрой.

Как будто я наблюдаю войну двух титанов за место на солнце. Гарет специально спровоцировал Киллиана, как будто он долго ждал, чтобы сказать это.

И самое ужасное, что Гарет не должен быть таким. Он не родился злым, но годы жизни с таким человеком, как Киллиан, должны были научить его кое-чему. А сейчас? Он использует слова, которые, как он знает, причинят его брату наибольшую боль.

Но в то же время, правильно ли использовать чью-то слабость против него? Как мы можем отличаться от манипуляторов и нарциссов, если ведем себя так же?

Верхняя губа Киллиана приподнимается в оскале, а затем на лице появляется жестокая ухмылка.

— Ну и что, если я — оболочка? Что такого грандиозного в ядре? Может, мне получить такое же, как у тебя? Легко ушибиться, сломаться и выбросить? Легко... забывается?

Все это время Гарет держал руки по бокам, но теперь он вцепился в футболку Киллиана с такой силой, что у него вздулись бицепсы.

— Это тебя легко забыть. В конце концов, твоя девушка предпочитает меня.

— Это неправда, — говорю я четким, удивительно ровным голосом. — Я не его девушка, и не предпочитаю никого из вас.

Оглядываясь назад, я не должна была вставать между братьями, даже если речь идет о Девлине. Есть много плохих примет, связанных с братьями.

— Ты уверена, Глин? — Гарет обращается ко мне, но все его внимание приковано к Киллиану. — Разве ты не говорила мне, что хочешь узнать, каковы на вкус мои губы?

Мои щеки пылают, но прежде чем я успеваю что-то сказать, Киллиан бьет Гарета по лицу с такой силой, что кровь брызгает на обои.

Я вскрикиваю, все еще не в силах пошевелиться, но ищу по обе стороны от себя прежних телохранителей. Никого из них не видно, или, может быть, они по опыту знают, что не стоит вмешиваться в их ссоры.