Бог жесток

— Вы не дослушали меня, — качнула головой Гриневская. — Иннокентий Георгиевич был искренне потрясен исчезновением Саши. Он пришел сюда тем же днем, как всегда внешне бравым и подтянутым, но психологически был подавлен. Он даже говорить со мной спокойно не мог. Требовал, чтобы я назвала всех, кто находился в здании в эту ночь. Я назвала Мишукова, но о Пырине промолчала, меня предупредили не говорить о нем в интересах следствия. Но старик узнал и о нем.

— Каким образом?

— В моем кабинете висит график с расписанием ночных дежурств воспитателей, — объяснила Жанна. — Иннокентий Георгиевич увидел в соответствующей графе фамилию Пырина и разнервничался еще сильнее. Он и раньше, когда навещал Сашу и встречал Федора, смотрел на него как на затаившегося врага, оборотня… Этот старик оказался на самом деле самым проницательным из нас.

«Куда меня заносит? — мелькнула в голове неприятная мысль. — Отставной генерал из чувства мести хладнокровно расстреливает похитителя и его сообщника, каким-то образом вычислив их, но чего добивается, осуществив эту расправу? Ниточка к мальчику окончательно обрывается, и только случайность спасает его. Нет, эта версия не верна, как и множество других, уже отработанных, и опять на месте первой подозреваемой остается Людмила Горина, незаурядная шлюха, манекенщица, стриптизерша и авантюристка, любимая и единственная дочь безутешных родителей, настоящая мать восьмилетнего мальчика… Кто она еще? Убийца или только заказчица?»

Вереница мыслей, неуловимых и до глупости смелых, пронеслась у меня в мозгу. Я не заметил, как на улице стемнело, на тротуарах разлились желтые пятна высоких фонарей. Мы сидели напротив друг друга. Фиалковые глаза Жанны приобретали цвет сгущающейся ночи.

— Пойдемте в гостиную, — сказала она. — Я угощу вас коньяком. Это не повредит после такого сумасшедшего дня.

Мы оказались в комнате, уставленной дорогой новой мебелью и аппаратурой, но после хором, виденных мной сегодняшним утром, уже ничто не могло удивить меня. Да и вся эта роскошь была не так уж важна. Я чувствовал тепло Жанны и хотел ее. Наполняя коньяком хрустальные бочонки, она заикнулась, что муж в командировке в Германии и вернется только через неделю.

Ее губы стали горячими и страстными, она отвечала на поцелуи и целовала сама, и когда все решилось без слов и женщина принялась расстегивать мне рубашку, а я искать застежку на потрясающем белоснежном лифчике, взгляд мой случайно упал вглубь финской стенки, откуда из-за стекла прямо на меня смотрел с фотографии симпатичный светловолосый паренек, чертами похожий на Жанну Гриневскую. Женщина перехватила мой взгляд и вся замерла, напряглась.

— Что с тобой? — спросил я.

— Ничего, — ответила она.

Я понял, что лучшего момента для объяснения не найти.

— Кто он, твой брат? — спросил я, чувствуя, что любовный пыл покидает меня.

— А это так важно тебе? — Она впервые обратилась ко мне на ты. — Ты даже в постели остаешься сыщиком?

— Прости.

— Ни к чему. Мы едва не стали любовниками, у нас не должно быть недомолвок. Он мой сын. Наверное, ты подумал, что я ровесница тебе, тридцать с небольшим… Но через год мне стукнет сорок. А Андрею было только шестнадцать. Это случилось два года назад. Они были с классом на дискотеке, отмечали выпускной вечер. Вышли на улицу подышать свежим воздухом, когда рядом остановилась какая-то иномарка. Из нее вылезли трое изрядно подвыпивших парней и стали приставать к нашим ребятам, точнее, хотели увезти девочек. Андрей с товарищами вступились, завязалась драка, один из тех подонков выхватил пистолет и выстрелил Андрею в голову. Андрей упал, а те кинулись к машине и уехали. Андрей был мертв, но его друзья успели записать марку и номер машины. Тех негодяев поймали на следующий день. Все они оказались сотрудниками милиции в разных званиях, а сидящий за рулем — следователем по особо важным делам. Провели следствие, и оно вдруг выяснило, что наши выпускники сами были непотребно пьяны, пристали к сотрудникам правоохранительных органов, затеяли с ними драку, и Андрей сам выхватил пистолет у милиционера, но по неосторожности выстрелил в себя. Показания ребят и девочек в расчет совсем не брались. Муж нанял самых лучших адвокатов, но пока все безрезультатно. В этой конторе круговая порука, и я потеряла всякую надежду добиться справедливости…

Я молчал. Хотел уйти, но не знал, как тактичнее это сделать. От Жанны не ускользнуло мое состояние.

— Иди, Жень, я не обижусь, — сказала она. — Я тебе очень благодарна, но сейчас мне лучше побыть одной. Останемся друзьями.

— Друзьями… — следом за ней повторил я и поднялся.

Глава 7. ГРЕШНИЦА