Бог войны

Снова раздался крик гарпии. Крылатое чудовище сбросило вниз свежий труп, но промахнулось, и тело повисло на краю очага. Вместо того чтобы исправить оплошность, гарпия лишь раздраженно завопила и улетела. Поймав восходящий поток от нагретых солнцем скал, она взмыла ввысь и исчезла над крышей храма.

— Помоги-ка мне. — Истопник, сплюнув черную слюну, подвел Кратоса к очагу и протянул ему свою клюку. Чтобы не упасть, он прислонился обломком кости к раскаленной бронзе. — Сбрось этого мерзавца внутрь.

Спартанец клюкой столкнул тело в огонь, подумав, что теперь он, по крайней мере, знает, почему она с одного конца обуглена.

— Ты говорил, что открываешь ворота.

— Они открываются по моему сигналу.

— Так дай сигнал!

— В свое время, спартанец. Думаешь, что сможешь одолеть храм богов? Это еще никому не удалось. В один прекрасный день гарпии принесут мне на сожжение твои останки. Я бы на твоем месте ушел прямо сейчас.

— Я уйду, — ответил Кратос. — Но только с ящиком в руках.

— Ну, тогда удачи, — усмехнулся мертвец. — Хочешь воды? Еды? Может, доспехи нужны? Тут немного, но возьми сколько нужно.

— Но почему?

— Почему я тебе помогаю? — Истопник пожал костлявыми плечами. — А почему бы и нет? Мне от всего этого никакого проку. — Он указал обрубком руки туда, где вместо желудка, печени и кишок зияла дыра. — Кровожадные коршуны давным-давно выклевали мои внутренности.

— Где ты берешь еду?

— Там, — махнул рукой дряхлый мертвец. — Я граблю мертвецов.

— Зачем? И что ты у них забираешь?

— Все, что у них есть. В основном ради забавы. Это единственное развлечение в моей жизни. Никогда не знаешь, что найдешь.

Кратос поднял полупустой мех для воды. Оттуда дурно пахнуло.

— Пей, — сказал истопник. — А вот немного приличного мяса. Всего-то несколько личинок. Только вчера забрал его. Или третьего дня? Или пятого? Здесь теряешь счет времени. Сегодня то же, что вчера, то же, что и всегда.

Спартанец попил воды и съел что мог. Червяки оказались вкуснее, чем само мясо. Слизнув с пальцев остатки жира, он попросил добавки, затем допил воду из мешка. Мертвец не возражал, да и с чего бы? Наконец Кратос взял из кучи бронзовые доспехи, надел их и хмуро поглядел на истопника.

— Любопытно, да? Хочешь узнать мою историю. Вопросы, вопросы… Всегда одно и то же, — вздохнул тот. — Безумец ищет власти, а дурак ищет славы. Видишь, что от меня осталось? — Он указал на свое искалеченное тело. — Мне повезло не больше, чем остальным. Даже меньше. Они, по крайней мере, сгорели, и их души отправились в царство теней. А мне досталось… вот это. — И старик обвел клюкой груду отобранных у покойников вещей и огромный очаг.

— Ты пытался похитить из храма сокровище?

— Пытался. Теперь жалею об этом. Я был первым человеком, вошедшим в него. И первым погибшим. В наказание за самонадеянность Зевс приставил меня к этому зловещему костру навечно. Или до тех пор, пока ящик не выкрадут, что почти одно и то же, ибо ни одному человеку это не по силам. — Со свистящим вздохом истопник кивнул на ворота. — Архитектор, который построил храм, был фанатиком. Он жил только ради служения богам и в награду получил то же, что и все мы: вечное безумие. Говорят, он до сих пор жив, сидит внутри и все пытается умилостивить богов, бросивших его много веков назад.

Кратос подошел ближе и уставился на огонь, в котором скворчал жир и лопалась кожа.

— Хочешь знать, скольких в день я сжигаю? Давай, спроси. В первые годы я пытался считать, но через десять лет бросил. Пятерых? Десятерых? Знаю твои вопросы наперед, ведь я их уже слышал. Всем ли приходилось убивать пустынных сирен и дуть в рог, чтобы попасть сюда? Пришлось ли мне?

Спартанец крякнул и посмотрел мимо мертвеца, на ворота из бронзы и дерева, размышляя, как их открыть. Если не получится, то можно взобраться рядом, по стене, но это опасно — вокруг летают вечно голодные гарпии.

— Не ломай голову, — сказал истопник. — Только свихнешься. Хотя, раз ты здесь, ты уже свихнулся. — И он загадочно рассмеялся. — Правильно, что не доверяешь мне. Я знаю, ты слишком доверял богам, и знаю, чем это для тебя закончилось.

Внутри у Кратоса все сжалось. Он напряженно смотрел на истопника.

— Тебя зовут Спартанским Призраком. — Пустая глазница мертвеца тускло светилась, как будто оттуда исходил пристальный взор. — И я знаю, почему твоя кожа бела как пепел.

Кратос набросился на истопника и схватил его за горло.

— Для существа без руки и без нога твоя работа нелегка. Представь, каково будет еще и без головы.

— Тебе не удастся попасть в храм при закрытых воротах, — насмешливо произнес живой мертвец, ничуть не страдая от хватки Кратоса. — Подумай, Спартанский Призрак. Разве ты можешь снова бездумно пойти на поводу у своей кровожадности? После того, что случилось в прошлый раз?