Бог войны

– Если только он не высокомерный говнюк, как Гиппократ, – фыркнул Клит.

Ганнон усмехнулся.

– Осторожнее. Кто-то может услышать.

– Мне уже становится наплевать. Я бы с завязанными глазами мог вести войско лучше.

– Знаю, мог бы, но следует соблюдать осторожность.

– Мудрые слова, – согласился Клит. – Я зашью себе рот – на время. Впрочем, скажу тебе кое-что. Когда я услышал, через что прошла Аврелия, у меня открылись глаза, и я понял, какой Гиппократ на самом деле сукин сын. Эпикид-то ничего… они как будто родились у разных матерей. По-моему, чем скорее Гиппократ погибнет в бою, тем будет лучше.

– Если это не будет означать нашего поражения, то я с тобой согласен.

– Выпьем за это позже. А сейчас я должен вернуться к своим солдатам. Не сомневаюсь, увидимся на марше.

– Да.

Карфагенянин посмотрел наверх, на сияющее голубое небо. К паре стервятников присоединились еще два. Его кольнула тревога.

– Как далеко до западного края долины?

– Не знаю. Стадий пять… может быть, чуть больше. А что?

– Посмотри.

Клит взглянул, куда показывал Ганнон.

– Четыре стервятника. Ну и что?

– Совсем недавно их было всего два.

– Они всегда собираются там, где можно поживиться мясом. Наверное, дохлый олень или что-то вроде того.

– Как далеко выслали дозоры?

– Думаю, к выходу из долины. Никакой тревоги не было слышно. – Клит нахмурился. – Ты думаешь, что…

– Ведь ничего не стоит послать нескольких солдат проверить, верно?

– Да. Моих или твоих?

– Мои под рукой. Деон! Амфий! Наберите с полдюжины своих приятелей.

Вскоре его солдаты поспешили на запад, перебравшись через вал в пояс вышиной и неглубокий ров за ним. Ганнон посмотрел на недостроенные укрепления, потом на толпы полуодетых солдат и сваленные кое-как палатки по всему лагерю, и у него возникло неприятное чувство.

– Будь готов, – сказал он Клиту.

– Думаешь, они что-то обнаружат?

– Не уверен, но мне неспокойно.

Приятель кивнул.

– Хорошо. Если это будет ложная тревога, мы хотя бы покажем остальным, как должны вести себя настоящие солдаты.

Он ушел, а Ганнон начал выкрикивать команды.

– Снять палатки! Но до того я хочу, чтобы вы вооружились и приготовились, как для боя.

Он увидел, как солдаты других подразделений смотрят, разинув рот. «Боги, нужно предупредить их командиров».

– Ты что-то знаешь, что нам неизвестно? – послышался голос из-за одной из палаток.

– Нет. Я просто хочу, чтобы вы показали всему этому жалкому сброду, что, как солдаты, вы лучше, чем они когда-либо будут.

Это вызвало воодушевление, и его солдаты двинулись туда, где было сложено их оружие. Ганнон сходил за шлемом. Из-за рва раздался чей-то голос – Деона? – крикнувший что-то по-гречески. Ганнон не разобрал слов, но встревоженный тон привлек его внимание, как в общественной бане глаз привлекает кусок дерьма. Через мгновение к нему присоединилось еще несколько голосов. Ганнон увидел, что солдаты вокруг него получили предупреждение, и бегом пустился к краю их позиции, откуда было видно, что происходит.

– К оружию! Построиться перед палатками! ШЕВЕЛИТЕСЬ!

Его солдаты быстро отреагировали, но другие, из соседних подразделений, только смотрели на них. Крики с дальней стороны палаток стали громче. Несколько человек уже рванулись по направлению к Ганнону. Все они казались испуганными.

– Приближается враг! – крикнул один.

– Римляне! Тысячи! – вопил другой.

Ганнон похолодел. Они видели что-то или просто паникуют?

– ПОСТРОИТЬСЯ! – проревел он через плечо.

Несмотря на все свои усилия, юноша проталкивался через плотную толпу гораздо медленнее, чем хотелось бы. Его глаза смотрели за ров и небольшой пригорок на западе. Деон, Амфий и остальные со всех ног бежали к нему с перекошенными от страха лицами. У Ганнона пересохло во рту от того, что он увидел у солдат за спиной. Шагах в пятистах за ними всю долину заполняла пехота, скорым шагом продвигающаяся вперед. Они были слишком далеко, чтобы понять, кто там идет. Но это были, конечно, не дружественные войска.

Ганнон сразу сделал несколько заключений. Конница Гиппократа не провела разведку должным образом. Стервятники кружились над телами дозорных, которых было явно недостаточно для разведывательного рейда. Обороняться в недостроенном лагере не получится. Хотя его солдаты и готовы к бою, большинство сиракузцев – нет. Учитывая тысячи приближающихся римлян, битва будет определенно проиграна. Ганнон судорожно размышлял, остро ощущая каждое проходящее мгновение. Ситуация стремительно ухудшалась. Солдаты начали толкаться, пытаясь отодвинуться подальше от врага. Щиты и даже мечи лежали на земле – еще одно подтверждение растерянности. В такой ситуации паника распространяется, как пожар в лесу в разгаре лета.

Деон, Амфий и остальные перескочили ров и вал. К облегчению Ганнона, они не выглядели такими испуганными, как он ожидал.

– Что делать, командир? – тяжело дыша, спросил Деон.