Бог смерти не любит яблоки

…Что, если прямо сейчас я лежу на холодном операционном столе и пытаюсь отвлечься от того, что…

…Я приду к тебе…

— Да, они люди.

— Дерьмо, — сказал старпом, глядя в небо, — даже не знаю, успокаивает это меня или убивает.

— Я тоже… не знаю, — призналась Ли тихо.

Старпом хмыкнул и снова просветил её внимательным, препарирующим, очень… знакомо-незнакомым взглядом.

— У тебя есть с ним связь? Со своим богом?

Во рту было горько.

— Нет.

— Значит, да. Тебе надо что-то делать со своим лицом, Кэп. Слишком выразительное; ты совсем не умеешь врать.

Ли промолчала. А что она могла сказать? У неё была возможность связаться с ним, да; их собственную планету никто не отменял. Только вот что это принесёт, кроме горечи? А сообщить о своих подозрениях разведке, дать им вирт-данные “бога смерти”... Ли сделала бы это, знай точно, что это поможет. Но были у неё очень, очень серьёзные сомнения на этот счёт.

— Я понял, кэп, — вздохнул Джексон. — Понял. Мой тебе совет: свяжись со своим… человеком. Потому что люди, они, знаешь ли, ошибаются. Особенно когда эмоции на кону. А нам такая ошибка может спасти жизнь… Хочешь яблочко?

Ли взяла. Яблоко, румяное с виду, отдавало пеплом и гнилью.

-

— Пообещай мне, что мы встретимся, когда кончится война, — сказала она тихо. — И мы будем рядом… как ты там говорил? В любом из смыслов, который только позволит контекст.

Он повернулся и с лёгким удивлением посмотрел на неё. Закат на их придуманной планете (на которой, разумеется, всегда был закат, как же ещё?) золотил его карие глаза (типовый цвет номер 12/2). В какой-то миг Ли даже показалось, что глаза его сами по себе горят оранжевым огнём… как взрывы в атмосфере. Страшно и красиво одновременно.

Она потрясла головой, и наваждение ушло. Она усмехнулась про себя: не в первый раз. ПТСР после всего случившегося расцветал махровым цветом, и искажения восприятия не заставили себя ждать. Так, ей пришлось отвести взгляд и поспешно шагнуть назад, когда лазурный прилив их личного океана, ласкающий ноги, вдруг приобрёл кровавый оттенок.

— Мне казалось, ты в прошлую нашу встречу говорила, что мы совсем не знаем друг друга, — заметил “бог смерти” рассудительно. — Не ты ли считала, что я слишком спешу?

Если бы ты только знал…

— Передумала.

— Что изменилось?

Всё.

— Ничего особенного. Просто знаешь, эта война и всё прочее. Мне хочется знать, что меня кто-то ждёт.

Он нахмурился.

— В твоём секторе должно быть безопасно, я это постоянно проверяю. Кто-то из твоих близких?

— У меня нет близких, — ответила она легко.

Не стала добавлять: “Уже нет. Со вчерашнего дня — никого, совсем. Только ты”.

На языке вертелось многое.