Бог Плодородия

И был ли он единственным в своем роде? Или он был из расы существ, которых люди обожествляли, потому что те были способны творить вещи, неподвластные человеческому разуму?

Она нахмурилась, тщательно изучая останки на наличие травмы, которая бы пролила свет на причину смерти. Однако ее больше волновали собственные мысли, чем распростертое на прозекторском столе тело.

Древние люди наделяли своих богов человеческими чертами. Ей всегда было интересно, почему. Чтобы чувствовать себя ближе к тем, кому они поклонялись? Или потому, что «боги» подобно Анке, были наделены человеческим типом мышления и эмоциями, но не были ни людьми, ни богами?

Через минуту ей в голову пришла любопытная мысль. А что, если эти существа научились всему от людей, которыми они управляли? Может быть, они на самом деле испытывали эмоции, а может, и нет. Возможно, веками перебираясь из тела в тело, они научились имитировать человеческое поведение?

Были ли они пришельцами? Чем-то не от мира сего, во что ни один, по крайней мере, ни один современный человек, никогда не верил?

«Предположим, это правда, и они действительно, никем не замеченные, жили среди нас», — мысленно дискуссировала сама с собой Габи. Древние люди знали о них и поклонялись им. Может, древние мифы не такая уже и выдумка? Ведь главным аргументом против мифов всегда была их недоказанность. И никаких реальных подтверждений богатым фантазиям предков.

Оставив в стороне размышления, Габи постаралась сосредоточиться на работе.

— Я не вижу никаких явных признаков травмы, подтверждающих, что это был несчастный случай, — заявила она, наконец.

— Тем не менее, это здоровый мужчина в возрасте где-то между двадцатью пятью и тридцатью пятью годами, поэтому естественная смерть является маловероятной.

— Органы… — Она запнулась и продолжила: — Я не вижу никаких разрезов, которые указывали бы на то, что органы были удалены… Как правило, их удаляли, — добавила она после долгой паузы, — но я не уверена, что даже по ним мы смогли бы определить, был ли он отравлен или умер от какой-либо болезни.

— Нет никаких признаков истощения от голода или болезни. Рентгеновские снимки не выявили никаких сломанных костей, как до, так и после смерти, что позволяет исключить смерть от травмы, полученной тупым предметом.

— Это был сильный, жизнеспособный человек, который, очевидно, проживал в хорошо организованном, богатом обществе… по крайней мере, в том смысле, что там было много еды, и его рацион был на удивление хорошо сбалансирован. Все зубы на месте и находятся в хорошем или отличном состоянии. Объект был более шести футов в высоту, или, если уж быть совсем точной, метр восемьдесят семь сантиметров. — Истинный гигант для того времени, в котором он предположительно жил!

— Это, конечно же, лишь предварительное заключение. Если удастся получить специальное разрешение, то часть тканей можно будет отправить на радиоуглеродную экспертизу. Есть ряд других исследований, которые мы могли бы произвести, если на них, опять же, будет получено специальное разрешение. Какие-то анализы будут лишь поверхностными, и риск повреждения образца будет минимальным, ну а какие-то могут оказаться более губительными.

— Я прослежу, чтобы каждый получил список с детальным перечнем и достоинствами или недостатками каждого, чтобы комитет мог решить, что нам делать дальше.

После того, как Габи завершила свой предварительный доклад, в комнате воцарилась тишина, а на лицах всех присутствующих застыло отсутствующее выражение. Она не была уверена, чем была вызвана такая странная реакция: то ли от нее ждали продолжения, то ли они еще не оправились от шока. Провал в памяти — дело серьезное. По-видимому, они пытались сообразить, каким образом очутились в углу все вместе, и почему никто не мог вспомнить, что же на самом деле произошло.

У Габи были все основания полагать, что они и не вспомнят.

— Спасибо за внимание, — добавила она, намекая, что пора бы и честь знать, господа, когда через несколько минут никто не сдвинулся с места. — На этом предварительная экспертиза завершена.

Прежде чем все до одного вышли, за исключением ее босса доктора Хуана Мендозы и ее помощника Пола, Габи поняла, что Анка все еще находился в комнате. Либо он никуда не уходил, либо успел незаметно вернуться.

Почти сразу после того как члены комиссии друг за другом неохотно покинули прозекторскую, она почувствовала то самое странное покалывание вдоль позвоночника, по которому она уже научилась определять, когда он был рядом, даже если она не могла его видеть.

— Прекрасная работа, — похвалил ее доктор Мендоза, когда их гости наконец отбыли.

— Спасибо, — вымучено улыбнулась Габи.

Он кивнул.

— Вы ведь бывали и не в таких переделках? — спросил он осторожно.

Габи тут же внутренне напряглась. Хоть вопрос и казался простым, его взгляд выражал любопытство.

— Я так понимаю, вы имеете в виду ту ночь, что я провела в храме?

Он пожал плечами.