Бог одержимых

— Здесь три креста, — сказал Имран. — Три!

Это было странно. Крест ставили рядом с коридором, в который входили. Если там был тупик или петля, по возвращении царапали второй крест. Но что значит третий?

— Покойник, — шёпотом предположил Имран. — Старик рассказывал, что Там на могилах кресты ставят.

Слово "Там" так и прозвучало, — с большой буквы.

— Нужно посмотреть, — спокойно сказал Брига. — Это может оказаться важным.

— Это может оказаться хренью! — возразила Сашка. — Например, пропастью. Или болотом. Или стаей пауков. Старик дал направление…

— Я не хочу больше слышать про Старика! — закричал Ваха. — Кто он такой? Мы о нём ничего не знаем!

— Будто мы о себе что-то знаем, — проворчал Брига.

— Старик — местный, — миролюбиво сказала Сашка. — Давно здесь. Не вижу причин ему не верить.

— Вот тебе причина, — Ваха шлёпнул ладонью по крестам. — Он нарочно составляет маршруты, чтобы мы не шли по старым меткам.

— Тебя это удивляет? — спросил Брига, отходя дальше и растворяясь в темноте. — Разумеется. Зачем ему отправлять нас по старым меткам, если его группа зашла в тупик и погибла?

— Он-то об этом помалкивает, — успокаиваясь, проворчал Ваха. — Может, они все там лежат?

— Тогда кто царапал кресты? — резонно заметила Сашка. — Старик в это время дежурил в лагере. Откуда ему знать, в каком рукаве полегла группа?

— Ты всё время его защищаешь, — недовольно пробурчал Ваха, — ты спала с ним! Сука!

— Я со всеми спала, — насмешливо фыркнула Сашка. — Кобель!

Её силуэт согнулся и слился со стеной.

"Села на землю, — понял Имран. — Кажется, теперь только я на ногах". Он ещё раз ощупал знаки. Кресты ему не нравились. Что-то с ними было не так. Если бы там, дальше по коридору, был труп, то третий крест стоял бы в стороне. Два креста — тупик, третий — могила.

Но кресты расположились в ряд на одинаковом расстоянии друг от друга. Выбрать из них пару было невозможно.

— Схожу, — решился Имран. — Всё равно поросль успокоится минут через сорок, не раньше. Гляну что там, и сразу вернусь.

— Одиночные переходы запрещены, — напомнила Сашка.

— Чепуха!

— Уверен? — спросил Брига. — Старик частенько ругал тебя за самоуверенность.

— Справлюсь.

— Мужчина ты, — сказал Ваха. — Правильно. К чёрту Старика. Уважаю.

Имран подошёл к выходу. Стараясь не высовываться из пещеры, нарубил сушняк и связал ветки травой. Затем старательно измочалил один из концов вязанки ударами о камень и несколько минут елозил метлой по светящемуся ворсу гриба, привалившегося к стене в шаге от выхода. Гриб был молодым — густой ворс напоминал шерсть, полную флуоресцирующей перхоти. Поэтому вязанка быстро наполнилась и "разгорелась". Освещение, конечно, "не очень": метку рассмотреть можно, найти — нет. Но лучше так, чем на ощупь.

— С тобой пойду, — Сашка была уже на ногах. — Вдруг там и в самом деле вода.

Они двинулись в темноту. Шорох шагов и сдержанное дыхание долгое время были единственными звуками, нарушавшими покой мёртвой пещеры. Фиолетовые искры "факела" позволяли идти ровно, не пачкая руки о камень, но если впереди притаился зверь, увидеть его можно будет не раньше, чем он вцепится в горло. Поэтому Имран вытянул факел перед собой, приподняв над головой мачете.

— Водопад, — прошептала из-за спины Сашка.

Имран прислушался: ровный гул с характерными всплесками.

— Вода! Вода! — чуть ли не запела Сашка. — Вода!

Она больно толкнула Имрана в поясницу.

— Сдурела, что ли? — возмутился Имран. — Забыла, как Ладке ногу откусило?

Сашка виновато пискнула и отстала. Теперь шорох её шагов не мешал Имрану прислушиваться к тому, что делалось спереди.

Вышли к озеру. Имран с минуту крутил головой, но так и не разобрал, с какой стороны "гремело". Казалось, вода падала с обеих сторон. Другой берег не просматривался, быстрое течение угадывалось по бегу пены и пузырей. Тянуло сыростью и холодом. Имран приоткрыл рот и нежно выдохнул, — в призрачном свете факела мелькнуло облачко пара.

— Замечательно! — Сашка прошла вперёд, на ходу снимая рубашку и стряхивая лапти.

— Может, без фанатизма? — сказал Имран. — Холодно. И вообще…

— Что "вообще"? Что "вообще", Раня? — смеясь, передразнила Сашка. — Да я о такой ванной месяц мечтаю!

Нагая, она была уже по пояс в воде. Всё ещё посмеиваясь, она отплыла в темноту и с плеском нырнула.

Имран огляделся. За спиной влажно поблёскивал камень, водяная пыль забивалась в ноздри, оседала на одежде, от неё саднило в горле. Место казалось безопасным: растения без света грибов гибнут, а насекомые сторонятся воды.

— Сашка! — позвал Имран.

Эха не было. Звук терялся в воздухе, как человек в темноте — целиком, без остатка.

Имран почувствовал беспокойство.

"Неужели разыграть меня вздумала"?

Сердито взмахнул веткой и позвал ещё раз. Потом ещё и ещё.

Через минуту Имран решил собрать Сашкину одежду. Тревога усилилась: рубашка, пояс, лапти… всё лежало на месте. Аккуратно сложив вещи в рубашку, скатал всё в один плотный узел.

— Сашка! — закричал Имран, не веря, что ответа уже никогда не будет.

Но она так и не ответила.

* * *