Бог не проходит мимо

Однажды Наталья неудачно пошутила с ним, о чем впоследствии очень жалела. После очередного, вовремя увядшего романа она явилась к Кириллу. Дело было в редакции, Кирилл работал над очередной сенсационно разоблачительной статьей, которая должна была выйти в завтрашнем вечернем номере. Наталья даже помнила, что статья была о воспитателях-садистах, моривших голодом детей в детском доме.

Было поздно, одиннадцатый час вечера, в комнате, кроме Кирилла, никого не было. Он увлеченно стучал пальцами по клавиатуре, уставившись в экран, курил и отхлебывал кофе из огромной синей кружки. Свет монитора падал ему на лицо, отчего оно казалось голубоватым, а в очках отражались два сизых экранчика. Наталья вошла тихо, Кирилл был так увлечен, что не сразу ее заметил.

— Привет, — сказала она, усаживаясь на край соседнего стола.

Кирилл вздрогнул и расплылся в улыбке.

— Ой, привет, я тебя не заметил. Как дела? — при виде Натальи он даже бросил писать.

— Ты так увлечен, что немудрено не заметить, — несколько кокетливо произнесла Наталья, затем встала и кошачьим движением провела ладонью по его взлохмаченным волосам.

Кирилл растаял и уже был у ее ног. Она любила наблюдать, как его влечет к ней от каждого ее движения.

— Я хотела сказать тебе нечто очень важное, мне больше не с кем поделиться, — она выдержала паузу, Кирилл уставился на нее нежно внимательным взглядом, — представляешь, я беременна.

Лицо его изменилось на скорбно-трагическое, как у ребенка, которого бросили одного на людной улице.

— Ты выходишь замуж? — спросил он, стараясь выглядеть как можно спокойнее.

— Нет, с отцом ребенка у меня все кончено, я буду одна, стану матерью-одиночкой или просто избавлюсь от ребенка.

То, что происходило дальше, просто ошеломило Наталью. Он умолял ее не делать аборт, а выйти за него, убеждал, что готов стать отцом ее ребенку, ведь тому все равно нужен отец, что он готов, готов… Он будет носить ее на руках, они проживут долго и счастливо и умрут в один день. Наталья моментально пожалела о своей шутке.

Получилось глупо и жестоко по отношению к Кириллу, очень жестоко, она уже и не знала, как сказать ему, что просто-напросто пошутила. Конечно, она выкрутилась, сказав, что хотела проверить его чувства, но все равно Кирилл тогда страшно обиделся и не звонил две недели, а потом уехал с двумя ребятами в командировку в Чечню делать какой-то очень важный репортаж о чеченских бандформированиях. В тот раз в Чечне их группу похитили боевики и месяц продержали в плену.

«Как хорошо, что не случилось замужества, что нет детей. Не надо никому отчитываться и спешить после работы домой, — думала Наталья, потягивая из бокала великолепное французское вино, — чтобы накормить свое семейство ужином, ублажить мужа, проверить уроки у детей, а потом бессильно упасть в кровать, чтобы следующий день провести в такой же бессмысленной круговерти. И так всю жизнь, от рассвета до заката, без просвета и без глотка свежего воздуха, как в душной комнате, где уже нечем дышать и вот-вот потеряешь сознание».

Эта аллегория понравилась Наталье, и она одним глотком допила оставшееся в бокале вино. Приятное тепло разлилось по телу, Наталья откинулась на спинку дивана, ощутив легкое головокружение, и принялась за ароматное жаркое.

Настя почти проснулась, ей было хорошо, и мысли с Алены переключились на лето и дачу. Снова захотелось тепла, цветов и пения птиц.

Однажды летом на даче у Насти страшно разболелся зуб. Он заболел еще вечером, сразу после ужина. Настя промучилась от нестерпимой боли почти всю ночь; выпив лошадиную дозу анальгина, ей удалось заснуть лишь под утро. Утром свекровь, увидев бледную и осунувшуюся невестку, участливо спросила:

— Настенька, что случилось, ты заболела? У тебя очень нездоровый вид!

— У меня зуб всю ночь болел, не могла заснуть.

— Что ж ты мне сразу не сказала, зачем терпела?

— Вера Борисовна, мне не хотелось вас беспокоить, это ночью случилось.

— Нет, Настенька, с зубами не шутят. У меня есть прекрасный стоматолог, я сейчас ему позвоню.

Она быстро зашелестела листками своей старой записной книжки.

— Ну где? — бормотала себе под нос Вера Борисовна. — А, вот, одну минуту, сейчас, сейчас.