Бог, который исчез, или Made in ∞

Но одновременно в нем пропало что-то детское, и присутствие Авеля стало для него, если и не обременительным, то менее желательным. Он не понимал причины и справедливо считал, что Сол в общем прав, когда обижается на него за какую-то порой охватывающую его раздражительность.

Ему хотелось одиночества. Он стал хуже спать, но дело было не в бессоннице. Он сторожил родителей, чтобы подсмотреть, как отец «лежит» на матери. Этот странный ритуал почему-то начал привлекать его внимание, и когда он наблюдал за ним, его руки невольно ползли вниз, туда, где набухало жаром непонятное желание. Он заметил, что его одежды пачкаются после этого чем-то мокрым. Ему стало нравиться глядеть на мать, когда она купалась в озере, и он часто, убежав от Авеля, подглядывал за ней из-за кустов, снова давая волю рукам.

А однажды решил вновь проследить за ней, когда она побежала на свидание к Самаилу. Была опасность попасться, но зато при свете дня, если б удалось подкрасться поближе, он смог бы разглядеть все в подробностях. И не пожалел. Но виденное только внесло разлад его душу. Он почувствовал зависть и к этому богу, и к отцу. И ему самому захотелось проделывать это все с матерью, а особенно услышать этот ее финальный стон. Но что-то подсказывало ему, что это неправильно, и его мать не должна быть его женщиной. «Но тогда кто же?» – спрашивал он себя. И не находил ответа.

Однажды они с братом пошли купаться, а позже к ним присоединилась довольная, только что вернувшаяся со свидания Ева. Авель не обратил на ее присутствие никакого внимания и продолжал играть с ракушками, а Каин не мог не заметить роскошное тело молодой женщины. И с ним случилось то, что произошло бы с любым мужчиной.

Ева, которая вначале, не замечая детей, плескалась в воде, наконец, почувствовала на себе пристальный взгляд сына и обернулась. И увидела то, на что тоже не могла бы не обратить внимания любая другая представительница женского пола. Ее сын уже был мужчиной, и его естество явственно давало о себе знать.

Ева донельзя смутилась. Она не знала, как себя вести. Она понимала, что означает эта реакция мужского тела, но это был ее сын, а у нее уже было двое мужчин. Женщине стало безмерно жалко мальчика. А жалость сменилась досадой на Саваофа. Это все из-за него. Неужели из-за его недальновидности сыну придется жить с матерью или с козой, как отец? Ответа у нее не было, и она просто отвернулась. Каин тоже смутился, хотя то, как женщина смотрела на это место, вызвало только еще более сильное возбуждение.

На следующий день Ева вновь побежала к Самаилу. Тот, со временем начавший испытывать скуку от однообразия их любовных встреч, был удивлен, когда женщина не накинулась на него, как обычно, с поцелуями, как будто они не виделись целую вечность, а взволнованно заговорила о своем сыне.

– Любимый! – воскликнула она. – Ты должен мне помочь.

– Что такое? – лениво спросил Самаил.

– Ты должен сделать еще одну женщину. Ты ведь тоже бог, как и Яхве, – с мольбой в голосе проговорила Ева.

– Это он – тоже, а я – самый что ни наесть бог, – чуть обиженно ответил Самаил и засмеялся. – А зачем мне еще женщина? У меня уже есть, – сказал он и поцеловал Еву.

Та улыбнулась, но не дала богу продолжить ласки.

– Да не для тебя, любимый, – мягко сказала она, но в глазах у нее мелькнула ревнивая искорка. – Если б ты создал для себя другую женщину, она не прожила бы и минуты. Мне нужно спасать сына.

И Ева объяснила Самаилу, что мальчик превратился в мужчину с присущими его полу мужскими потребностями.

Бог, хотя и не подал виду, но растерялся. Как создавать смертных людей, он не знал. Этот секрет принадлежал только его изобретателю, Яхве. Ему же самому не составило бы труда создать бессмертную женщину, которая со временем присоединилась бы к сонму богинь. Загвоздка заключалась в другом. Он не мог позволить себе встрять в дела Яхве. Не он создал этот мир и его обитателей, и не в его праве было вмешиваться в игру, затеянную другим. Это не только могло их сильно поссорить, но и вызвать неодобрение всего вечного мира. Но, с другой стороны, женщина права, повзрослевшему мальчишке и в самом деле некуда было деваться.

И тут у него мелькнула шальная мысль. Вряд ли она понравилась бы его другу, но никакого формального нарушения законов вечного мира в ней не было.

– Дитя мое, – Самаил обратился к Еве так, как давно уже ее не называл. – Создать еще одну женщину я не могу, потому что это будет нарушением не мной придуманных правил, но твоему сыну помогу. Ты ведь, кажется, забыла, что есть еще одна женщина.

– Ты имеешь в виду Лилит? – с ревнивой ноткой спросила Ева.

Самаил кивнул.

– Так где же ее теперь найти? Столько лет прошло, а о ней ни слуху, ни духу. Может, и вообще ее уже нет, – с сомнением и отголоском тайной надежды проговорила Ева.

Бог улыбнулся.

– За ее здоровье можно не беспокоиться. Я думаю, кое-кто заботится, чтобы оно было в хорошем состоянии…

– Ты говоришь о Саваофе? – перебила бога Ева. – Ты хочешь сказать, что он с ней живет?

На последний вопрос Самаил не ответил, но, хитро подмигнув, продолжил: