Бог, который исчез, или Made in ∞

– Нет, я нашла его на берегу озера, – с иронией ответила усталая женщина.

– Мой сын! – дурашливо повторил Адам. – О великий! Благодарю тебя.

– Я чуть не умерла, когда его рожала, – с тенью пережитого страха сказала женщина. – Это было так больно.

– Да? – безо всякого интереса переспросил Адам. – Но ведь все обошлось.

– Мой сын! – снова с восторгом проговорил он.

– Жаль, что ты не знаешь древний язык, – насмешливо сказала Ева. – Как же ты без помощи Саваофа сумеешь подобрать ему имя? Это тебе не зверей называть.

Адам, довольный собой, приосанился.

– А вот и знаю, – ответил он. – Помнишь, Саваоф назвал тебя Евой, что значит вторая? Ты ведь тогда не знала, что была еще и Лилит. И ты – вторая. Но, чтобы не путать тебя, он объяснил, что ты вторая не поэтому, а потому что я, Адам, – первый. Но это не так. Я – Адам, что значит «смертный». А повелитель мне объяснил, что, если бы хотел назвать меня на древнем языке «первым», то я стал бы Каином.

Адам перевел дух.

– Так пусть мой сын и будет Первым. Я нарекаю его Каин.

Но спать новоиспеченный отец в первую же ночь переполз в другой конец пещеры. Ева же практически не спала. Она было провалилась в сон под вечер, но вскоре проснулась от надрывного крика сына и сердитых возгласов мужа. Малыш обиженно плакал, а Адам орал:

– Ты заткнешься, наконец, или нет?

Еве снова захотелось избавиться от этого мешающего и принесшего ей столько боли существа. Это было так легко. Отнести его на озеро и бросить в воду или оставить в лесу, чтобы не пачкать руки кровью. Она уже живо представила себе, как он сучит в воде ручками и потихоньку захлебывается. Но из чистого упрямства, желая насолить мужу, с трудом поднялась и взяла на руки Каина, который сразу перестал плакать.

– Смотри, – со злостью сказала она Адаму, – от тебя ни в чем нет проку. Одно беспокойство.

– Зато от тебя много, – обиженно ответил Адам.– Что-то я не помню, чтобы даже самый замухрышный козленок так жалобно и постоянно блеял, когда рядом с ним его мать.

Воспоминание про козлят было очевидной ошибкой Адама. Ева встрепенулась. Ее глаза торжествующе и зло заблестели.

– Козлята, говоришь, – издевательски проговорила она. – Ты, наверно, имел в виду ягнят. Хотя, может, я и не права. Это ведь ты у нас специалист по жизни с козами. Жалко, что мы ушли оттуда. Твоя подружка поди уж родила. Интересно, кто у нее получился? Полукозел или получеловек?

Адам буквально захлебнулся от возмущения, но потом смешался и замолчал.

А у женщины началась каторга. Ева, отбросив кровожадные мысли об убийстве сына, желая доказать мужу и, главное, себе, что может быть настоящей матерью, решила во что бы то ни стало вырастить Каина. Первые месяцы был просто ужас. Каин часто плакал и требовал внимания. Если и спал, то недолго. И дело было не только в том, что мешал людям. Раздающийся из пещеры плач делал их жизнь менее безопасной. Он привлекал хищников. Опасность грозила не только мальчику, но и взрослым. Временами Ева решала проявить характер и не подходить к плачущему ребенку, но тот продолжал хныкать и, в конце концов, или у нее, или у Адама не выдерживали нервы.

По своей инициативе Адам редко подходил к сыну. Чувство гордости за себя хотя и осталось, но проявлялось только отношением к сыну как к собственности. Потребности взять на себя часть ответственности за Каина у мужчины не возникало. Брать на себя женские обязанности, чтобы помочь Еве, он не собирался. Мужчина был охотником и защитником, не более того. Изредка подходя к Каину, Адам выдавливал из себя улыбку и обещал тому, что, когда он вырастет, отец сделает из него настоящего мужчину.

Потихоньку мальчик рос, начал сидеть, потом ползать, а наконец, и ходить. К радости Евы, у которой становилось все меньше молока, он начал пытаться есть взрослую пищу, и у него стали появляться зубки. Теперь его можно было оставлять надолго одного в безопасном месте, где он спокойно играл. Главное было не забыть, чтобы в пределах досягаемости было что-нибудь съедобное. Самое удивительное, Ева почувствовала, что начинает привязываться к малышу и даже о нем волноваться, когда уходила на озеро ловить рыбу. Она попробовала брать его с собой. И незаметно, подрастая, Каин стал ее помощником. Он ловко излавливал рыб, и так же, как она, любил изобретать.

А вот отца он понимал плохо. Может, потому что видел его редко. Тот появлялся поздно, когда его уже тянуло в сон. А когда приходил, то часто ссорился с матерью. Мальчик прислушивался, чтобы понять, о чем речь, но, хотя большинство слов он знал, смысл сказанного ускользал от него. Часто повторялись непонятные слова: «великий Саваоф» или «повелитель». Каин вообще-то побаивался отца. Тот почти всегда был хмур и неулыбчив, в его глазах тлел какой-то беспокойный огонек. Хотя бывали дни, когда он совершенно менялся, становился добродушным и даже шутил. И тогда Каин чувствовал, что он его почти любит. Но такие дни бывали нечасто.