Бог как иллюзия

То, что зовется религией, или по крайней мере организованной религией в Индии и повсеместно, приводит меня в негодование, я осуждаю это явление и желал бы, чтобы от него не осталось и следа. Почти всегда ему сопутствуют слепая вера и реакционизм, догматизм и ханжество, предрассудки, эксплуатация и защита личных выгод.

Данное Неру определение светской Индии, о которой мечтал Ганди (если бы только этому определению довелось стать реальностью, в то время как реальностью стал раздел охваченной кровавыми религиозными схватками страны), вполне мог бы начертать дух самого Джефферсона:

Мы говорим о светском устройстве Индии… Некоторые думают, что под этим подразумевается оппозиция религии. Это, конечно, не так. Мы имеем в виду государство, одинаково почитающее и одинаково признающее все религии; в Индии издавна терпимо относятся к разным вероисповеданиям… В такой стране, как Индия, где уживаются разные религии и верования, кроме как на светской основе создать настоящий национализм нельзя.[31]

Деистский бог, безусловно, гораздо предпочтительней библейского чудовища. К сожалению, вероятность того, что он существует или существовал в прошлом, не намного больше. В любом ее виде гипотеза бога не является непременным условием мироздания. Гипотеза бога также почти стопроцентно отрицается на основании положений теории вероятности. Я вернусь к этому в главе 4, после того как мы рассмотрим в главе 3 так называемые доказательства существования бога. А сейчас поговорим об агностицизме и ошибочном мнении, что существование или несуществование бога является неприкосновенной темой, навсегда исключенной из ведения науки.

Как сказал Лаплас, когда Наполеон поинтересовался, каким образом знаменитый математик сумел написать целую книгу, ни разу не упомянув бога: «Сир, эта гипотеза мне не потребовалась».

Нищета агностицизма

Крепкого сложения христианин, проповедовавший с кафедры в моей старой воскресной школе, признавался, что испытывает безотчетное уважение к атеистам. По крайней мере, у них достает мужества, чтобы упорствовать в своем заблуждении. Кого он не терпел, так это малодушных и нерешительных агностиков: ни то — ни се, ни нашим — ни вашим, предпочитающие слабый чаек хилые бесцветные соглашатели. В его словах была доля истины, но вовсе не той истины, которую он отстаивал. По словам Квинтина де ла Бедойера, католический историк Хью Росс Уильямсон по той же причине «уважал твердо верующего и убежденного атеиста. Но презирал не имеющих мнения, болтающихся посередке бесхребетных людей».[32]

В позиции агностика нет ничего постыдного, если ни у той, ни у другой стороны не имеется доказательств. Тогда такое положение вполне разумно. Отвечая на вопрос, есть ли, по его мнению, жизнь где-то еще во Вселенной, Карл Саган с достоинством заявил, что он — агностик. Не получив прямого ответа, собеседник попытался нажать на него и спросил, что он «чувствует нутром», на что Саган дал незабываемый ответ: «Я стараюсь нутром не думать. Полагаю, лучше всего не делать выводов, пока для этого нет оснований».[33] Вопрос о внеземной жизни остается открытым. Существуют убедительные доводы как за, так и против, но пока у нас недостаточно доказательств, чтобы сделать хоть сколько-нибудь убедительные выводы. Агностицизм является разумной позицией во многих научных вопросах, таких, например, как следующий: что привело к массовому, самому крупному, согласно данным ископаемой летописи, вымиранию организмов в конце пермского периода? Причиной могло послужить падение метеорита, аналогичное вызвавшему более позднее вымирание динозавров, о чем мы можем утверждать с большей долей вероятности. Либо это могло произойти по другой причине или даже набору причин. Говоря о причинах двух этих вымираний, агностиком быть разумно. А как же с вопросом о боге? Может, здесь также лучше быть агностиком? Многие твердо дают положительный ответ, часто с убеждением, сдобренным толикой протеста. Может, они правы?