Бог из машины

Тиглат растерялся. Оно и понятно. Задавать шуриа такие вопросы – все равно что вопрошать рыбу про возможность сменить мокрую и холодную воду на теплую и очень уютную сковородку.

– В духов не нужно верить, уважаемые господа. Они просто есть. К тому же шурианское общение с тонким миром не предполагает никаких ритуалов.

Образованные юноши, не сговариваясь, снисходительно усмехнулись.

«Ну, так скажи им про мертвеца под кустом сирени. Ты же его видел, Шэйз. Ну же?»

Конечно, он видел. Тиглат бросил молниеносный взгляд на Джону. Видел, все понял и промолчал.

«И что же, ты готов ради своих идеек покрывать убийц?»

Леди Янамари, разумеется, погорячилась. Кто же враг самому себе? Кто в компании убийц признается, что знает страшную тайну?

«Ладно. Потом поговорим. Когда закончится этот балаган», – мысленно посулила Джона.

Тем временем средь Эгнайровых сотоварищей разразился спор о том, сколь пагубны древние суеверия для развития личности. Молодые люди со всей страстью юной души толковали про исключительную пользу формального соблюдения ритуалов, которые упорядочивают существование обывателей. И, напротив, варварские обряды посвящения, принятые на Ролэнси, и бездумный фанатизм эсмондов, по мнению студиозов, являются на самом деле всего лишь архаичными методами извлечения из природы магических сил.

– Ну, посудите сами, разве это справедливо, когда одни пользуются магией, а другие лишены даже малейшей возможности приобщиться к великой силе? – рассуждал Мастер.

Его соратники единодушно соглашались, дескать, форменное безобразие, и надо что-то с этим делать.

– Но почему же они не верят нам, не верят в то, что мы способны видеть духов? – шепотом полюбопытствовала Джойана у сородича.

Он благополучно закончил речь и решил подкрепиться, а значит, момент был решающий. Расписной эмалевый флакончик перекочевал в рукав платья.

– Они слепые и глухие полукровки, дорогая Джойн, – снисходительно отмахнулся Шэйз. – А кстати, почему у вас такое… э… ролфийское имя?

– Так получилось, – мило улыбнулась Джона.

Пусть думает, что хочет. Поделиться своими впечатлениями господин Тиглат не успеет. Или успеет?

– Вы же видели сиреневый куст?

– Разумеется, – важно кивнул шуриа.

– И что вы думаете по этому поводу?

– Ничего, – Шэйз безразлично пожал плечами. – Не разбив яйца, не вкусишь яичницы.

– Его забили насмерть.

– И что с того? Это сделали не вы и не я. Ужели вы думаете, что эти молодые смески никем не контролируются? Вы слишком наивны, дорогая Джойн, – снисходительно улыбнулся Тиглат.

– Но убийство… Вы не боитесь связываться с убийцами?

– Ну и что такого? Главное, что молодые люди очень интересуются магическими способностями шуриа, а раз так, то пусть помогут в нашей борьбе. Чем смогут. Не обязательно деньгами, можно и связями.

И Тиглат обаятельно подмигнул, дескать, цель оправдывает средства, а цель у нас великая.

– Изучают шуриа? – с подозрением спросила Джона.

– Вообще-то ваши знакомые изучают магию, – доверительно сообщил сородич. – А нас не так уж много осталось. Кстати, я знаю почти все шурианские семьи в республиках Конфедерации, но про Элиров не слышал…

– Хотите пирожного?

Получилось бойко и искренне.

– Из ваших рук хоть чашу с ядом, – процитировал Шэйз древнего поэта.

Формально это можно было считать просьбой. Так почему бы и нет? Почему бы патриотичной шурианке не помочь борцу за свободу? Чем может. Не обязательно деньгами.

И… маленький флакончик с ядовитым порошком так и остался плотно закупоренным.

Не смогла. Просто не смогла себя заставить. Конечно, Джойана Янамари имела право на личную месть, но не на казнь. Пусть Джэйфф Элир его казнит, если пожелает. Да и есть ли смысл превращать Шэйза Тиглата в мученика? Тогда на его место придет кто-то другой, кто-то более практичный и циничный. Шуриа не должны убивать шуриа вообще-то. А судя по тому, что сейчас происходит в Синтафе, скоро всем станет не до благотворительности. Да и в Эббо вроде бы тоже начались какие-то беспорядки. А уж про Идбер, лихорадочно готовящийся к войне с ролфи, и вовсе речь не идет.

«Нет уж! Не хочу мараться об господина Тиглата!»

Джона едва удержалась, чтобы не отряхнуться по-кошачьи брезгливо. Она, в конце концов, графиня, а не наемная убийца.

Но не прошло и часа, как Джойана поняла, что яд из грибочков может ей понадобиться для гораздо более благого дела, чем банальная месть. Тут надобно травить всех, в том числе и Эгнайра Акэлиа. Травить без всякой жалости, морить как клопов, выжигать как черную плесень.

Молодые люди, умные и образованные, рассуждали о судьбах мира… Мира, в котором родились и благополучно жили, так, словно злая судьба забросила их в грязный сарай, который следовало немедля снести. Снести, сломать, вырвать с корнем то, чего не строили, не понимали, не сажали.

– Магия – это инструмент, это мастерок в руке каменщика, это глина в руках гончара и тесто, выложенное перед хлебопеком, – вещал Эгнайр.