Бог из клетки

– Может, если предсказано. Ладно уж, девочка, ты ведь теперь не угомонишься, пока не узнаешь, так? Однажды ко мне попала одна особая вещица. Редкая – если бы продала, могла много за неё выручить, но я решила, что такие попадаются раз в жизни. Продать ещё много всего успею, а вот узнать взаправдашнюю судьбу… Эх, сейчас бы, наверное, продала, а тогда была такая же восторженная, как ты. Ну и доигралась. Узнала, что будет и любовь, и чудеса вокруг меня, но проживу совсем мало.

Талла не поверила. Конечно, странно не верить, когда сама путешествуешь с богом, да ещё и надеешься на его дар видеть будущее, но ведь Марбл и не бог. Разве можно настолько верить простому предсказанию, что потом ничего не бояться и жить, как последний раз? Последние слова она так и не удержала в голове – высыпала их подруге.

– Не простое предсказание, милая. Сама его делала, а уж себе-то я могу верить. И ты поверь, знаешь ведь, что я не из таких, кому только предложи повод пострадать. Думаешь, не хочу до старости прожить? О, ещё как хочу! Мне только дай, так я и сто лет проживу, и двести. Только дай...

– Я понимаю, но всё же...

– Знаешь, милая, дело твоё. Рассказать – рассказала, а дальше, как знаешь. Верь, не верь, – отрезала Марбл. – Я не больно-то люблю про это говорить. У тебя забот, что ли, мало? Опять вон рука кровит.

Талла опустила глаза на свежую повязку, на которой проступило красное пятнышко. Она сама-то сегодня едва жива осталась. Марбл хотя бы готова… Наверное, стоило этим и успокоиться, но не вышло.

– А разве нельзя, совсем никак нельзя судьбу изменить?

– Отчего же нельзя, – ухмыльнулась Марбл, – как-нибудь наверняка можно.

– Так нужно искать, что-то делать! – затараторила Талла, не понимая, отчего сама колдунья говорит об этом так спокойно.

– Вот уж не зря я сказала, что больно ты восторженная. Угомонись, милая, это не твоя печаль. А уж я своего не упущу, так и знай.

Глава 19

Первым Талла заметила Итера. На улице, у дверей. У всех на виду! Он стоял, задрав красивое лицо к небу, напряжённо вглядываясь, будто желал рассмотреть что-то, невидимое смертным. Его освещённый солнцем профиль на мгновение заставил Таллу замереть, любуясь. Точно на произведение искусства. Одно мгновение. И она тут же налетела на него:

– Ты зачем здесь? Нельзя, увидят же!

– Она свободна, – всё так же, не отрывая взгляда от неба, произнёс он каким-то чужим, незнакомым голосом.

Кто? И прежде, чем успела спросить, Талла догадалась.

– Да ведь и ты тоже…

– Не так, как она.

– Как кто? – Марбл догнала унёсшуюся вперёд Таллу и остановилась у дверей. – Идём?

Она тронула Итера за руку, и тот резко дёрнулся, чуть не зашипел на неё.

– Не трогай меня! Никогда, поняла?

– Ой, да какие мы нежные, – Марбл дёрнула плечиком. – Ладно, я тогда пойду, а то ещё палец мне откусит. Позаботься там о себе, милая. Этот-то вряд ли сподобится.

И она ушла, оставив Таллу наедине с отзвуками колючих слов. Вряд ли Марбл хотела задеть, но что вышло, то вышло. Да и разве она не права? Даже ведь не заметил!

– Вестница обезумела, – сдерживая горечь, сказала Талла. – И она уже улетела, уйдём, пожалуйста. Я всё видела и расскажу тебе, но не здесь, а наверху.

Это его убедило. Итер бросил последний тягостно-завистливый взгляд наверх, и, наконец, посмотрел на Таллу. Без ужаса или беспокойства, только с лёгким удивлением.

– Это она сделала, – подтвердила Талла.

– Значит, тебе повезло.

Она сжала челюсти, чтобы не выпалить возмущение прямо на глазах хозяйки. Дождалась, пока доберутся до лестницы.

– Чем же? Что осталась жива?!

– Именно, – невозмутимо согласился Итер.

– И это всё из-за тебя, из-за твоих волос!

– Мне их забрать? Давай.

– Нет! – ну почему, почему он не может просто… Ей захотелось зарычать от бессилия. – Она убила там человека. Может, даже не одного. Кричала, будто... Будто всех ненавидит и хочет уничтожить каждого!

– Тогда она немногим безумнее меня. Её птиц утопили, ей не давали вздохнуть, за что ей вас любить?

– Каких ещё птиц?.. – невпопад проронила Талла.

Лестница заканчивалась, последние ступени… Скорее, скорее отгородиться дверью, не вести такие разговоры в коридоре. Но Талла никак не могла замолчать, боясь, что Итер усядется на свою циновку и закроется, если она даст ему хоть мгновение наедине с самим собой.

– Бусы из живых птиц – источник её силы, как мои глаза. Ты ведь ничего-то про нас не знаешь… Во что ты ввязалась, девочка Талла?

– Не говори со мной так! Я не девочка, я… Она изрезала мне руку и смеялась, что ты сделал мне подарок!

– Ты так и сказала, что я сделал тебе подарок? Да уж, она точно посмеялась от души.

Талла зажмурилась – ну и дура! Дверь. Скорей, спрятаться в комнате, плеснуть воды в горящее лицо.

– Что она теперь будет делать? – спросила Талла, оказавшись в успокаивающе-безопасных стенах, где можно было не шагать рядом, а отвернуться… Вот хотя бы любоваться нелепым великанским веером. – Её могут снова поймать?

– Это вряд ли. В первый раз наживкой стала её жрица, а теперь у неё больше нет уязвимостей. Но бусы она вернуть захочет, уж поверь… Может, не сразу, а когда наберёт силы.