Бог-Император Дюны

– Но не обстановка. – Это был не вопрос, а констатация факта.

– Ее можно заменить, – сказал Айдахо.

– Я позабочусь об этом.

– Мне кажется, вы пришли, чтобы рассказать мне о моих обязанностях.

– Я сделаю это, насколько смогу. Я знаю, что все, что здесь происходит, покажется вам поначалу очень странным. Эта цивилизация глубоко отличается от той, к которой вы привыкли и которую знали.

– Это я уже вижу. Скажите, как… умерли мои предшественники?

В ответ Монео пожал плечами. Кажется, это был его излюбленный жест, в котором не было и намека на растерянность или незнание.

– Он не смог избежать последствий своих решений, – ответил Монео.

– Уточните.

Монео вздохнул.

– Его погубил мятеж. Вам нужны подробности?

– Они будут для меня полезны?

– Нет.

– Сегодня я потребую полный отчет об этом мятеже. Но сначала о другом: почему в армии Лето нет мужчин?

– Есть – вы.

– Вы же понимаете, что я имею в виду.

– У Лето любопытная теория об армиях. Я много раз обсуждал ее с ним. Но не хотите ли позавтракать до моих объяснений?

– Нельзя ли совместить эти два дела?

Монео обернулся к двери и произнес только одно слово:

– Сейчас!

Эффект поразил Айдахо. В комнату буквально ворвалась группа Говорящих Рыб. Две из них извлекли из-за стенной панели раскладной стол и стулья и вынесли их на балкон. Остальные сервировали стол на двоих. Другие принесли блюда – свежие фрукты, горячий рулет и дымящийся напиток, пахнущий кофе и Пряностью. Все это было сделано молча и настолько стремительно, что стало ясно, что у этих женщин большая практика в подобных делах. Не говоря ни слова, женщины, сделав свое дело, удалились.

Через минуту ошеломленный Айдахо уже сидел за столом напротив Монео.

– И так каждое утро? – спросил Дункан.

– Да, если вы этого пожелаете.

Айдахо попробовал напиток – кофе с меланжей. Узнал он и фрукт – сладкую дыню с Каладана – парадан.

Моя любимая дыня.

– Вы неплохо меня знаете, – сказал он.

Монео улыбнулся:

– Теперь о ваших вопросах.

– И любопытной теории Лето.

– Да, он считает, что чисто мужская армия создает опасность для своей гражданской базы, которая ее поддерживает и питает.

– Но это же сумасшествие! Без армии не будет…

– Я предвижу ваш аргумент, но он говорит, что мужская армия есть пережиток скринирующей функции, переданной нескрещивающимся самцам доисторического стада. Он говорит, что это очень любопытный и упорный факт, заключавшийся в том, что старшие самцы всегда посылали в битвы более молодых.

– Что такое скринирующая функция?

– Это те, кто всегда находится за периметром опасности, защищая ядро размножающегося стада – то есть производителей самцов, женщин и детей. Это те, кто первым встречает хищника.

– Но… почему это создает опасность для гражданского населения?

Айдахо откусил кусок дыни и нашел ее восхитительно спелой.

– Господь Лето говорит, что в отсутствие внешнего врага чисто мужская армия всегда обращается против своего населения. Всегда.

– И борется с другими мужчинами за женщин?

– Возможно, но он полагает, что не все так просто.

– Я не нахожу эту теорию любопытной.

– Вы еще не до конца меня выслушали?

– Есть еще что-то?

– О да. Он говорит, что чисто мужская армия склонна к гомосексуализму.

Айдахо в упор посмотрел в глаза Монео.

– Я никогда…

– Естественно, нет. Имеется в виду сублимация энергии, ее отклонение и все остальное.

– Что остальное? – Его охватил гнев, в выпадах Лето он почувствовал угрозу своему мужскому самоуважению.

– Юношеские отношения – мальчики, живущие вместе, шутки, предназначенные для того, чтобы причинить боль, верность только своей казарме и полку… ну и все в таком же роде.

– И что вы об этом думаете? – холодно осведомился Айдахо.

– Я вспоминаю себя в тех условиях. – Монео отвернулся и посмотрел на расстилавшийся перед ними вид. – И думаю, что он прав. Он же сам каждый солдат в мировой истории. Он предложил мне целую галерею выдающихся военных, которые в своем развитии застыли на стадии подростка. Я отказался от предложения, но внимательно вспомнил собственную историю и свои характерологические особенности.

Монео посмотрел в глаза Айдахо.

– Подумайте об этом, полковник.

Айдахо очень гордился своей честностью, и это больно ударило его, как бумеранг. Культ юности и детства воспитывается армией? В этом зерно истины. Даже в его опыте есть доказательства тому…

Монео кивнул.

– Гомосексуализм, латентный или иной, поддерживает эти условия, которые можно назвать чисто психологическими, заставляет людей в армии искать боли и причинять ее другим. Господь Лето говорит, что этот обычай уходит корнями в обряды инициации доисторических времен.

– Вы ему верите?

– Я – да.

Айдахо взял еще кусок дыни – на этот раз она показалась ему совершенно безвкусной, и он отложил кусок в сторону.

– Мне надо подумать над этим, – сказал Айдахо.

– Конечно.

– Вы совсем ничего не едите, – сказал Айдахо.

– Я встал еще до рассвета и позавтракал, – произнес Монео. – Эти женщины постоянно стараются меня соблазнить.

– Им это удается?

– Время от времени.

– Вы правы, я тоже нахожу эту теорию любопытной. Есть в ней еще что-нибудь?