Бог Боли

Прикосновения его пальцев на моем клиторе, скольжение его члена возле моего входа, но я не кончаю.

Он специально мучает меня, понимаю я. Он хочет заставить меня почувствовать боль, но при этом лишить меня оргазма.

Это игра, в которую он иногда играет — сводит меня с ума ради спортивного интереса.

Ритм продолжается и продолжается, пока я не думаю, что сойду с ума от трения.

— Ты вся мокрая, посмотри, как твоя киска умоляет, чтобы я ее трахнул. Она готова для меня, не так ли?

Я быстро киваю, не в силах произнести слова.

— Но у меня есть искушение не удовлетворять ее сегодня. Ты позволила другому мужчине прикоснуться к тому, что принадлежит мне, а я не очень хорошо на это реагирую.

— Этого больше не повторится, обещаю.

— Ты дала такое же обещание на днях, когда разваливалась на части вокруг моего члена, так что, возможно, я тебе больше не верю. Может быть, я буду держать тебя мокрой и грязной, но без возможности кончить.

— Нет, пожалуйста, Крей. — Я хватаю его за лицо и целую в щеку. — Ты ведь не сделаешь этого со мной, правда?

Мои губы перемещаются к его носу, затем ко рту.

— После этого ты можешь наказывать меня сколько угодно, но дай мне кончить.

Он стонет мне в губы, и мы вдыхаем и выдыхаем дыхание друг друга. Напряжение между нами сохраняется, но он не прекращает свои поглаживания.

Вверх.

Вниз.

Вверх.

Вниз.

Его ноздри раздуваются, когда я продолжаю скользить пальцами по его волосам.

— Не флиртуй.

— Я флиртую только с тобой. — Я прижимаюсь губами к его щеке, зная как сильно ему это нравится.

— Продолжай в том же духе, и тебе будет только больнее.

— Я не против, если это будешь ты.

Низкое ворчание вырывается из его губ, прежде чем он отодвигает игрушку от моего клитора, приподнимает меня, а затем опускает обратно, погружаясь в меня.

Я вскрикиваю, когда он полностью входит в меня, затем мне требуется мгновение, чтобы привыкнуть к его огромному члену. Но у меня нет ни секунды.

Даже доли секунды.

Крейтон подергивает бедрами и делает грубые толчки. Я уверена, что он чувствует тонкую кожу между собой и пробкой. Я уверена, что чувствую, и я настолько полна, настолько абсолютно полна, что это больно.

Хорошая боль.

Та боль, которая нужна мне вместе с удовольствием.

Крейтон трахает меня с жестокостью, от которой я задыхаюсь. Я обхватываю его шею для равновесия. С каждым толчком меня охватывает прилив удовольствия. Его руки хватают за мои бедра так властно, так интенсивно, что я соскакиваю с его члена и ударяюсь головой о крышу машины.

Он замедляется, когда замечает.

— Черт, ты делаешь из меня животное. Тебе больно?

— Нет. Не останавливайся... — бормочу я.

Это приглашение, которое ему нужно, так как он вбивается в меня с нарастающей интенсивностью. На этот раз одна из его рук лежит на моей голове, так что она поглощает удар от удара о крышу.

Наслаждение переполняет, а шлепки плоти о плоть еще больше усиливают эротическую сцену, но я не кончаю.

Чего-то не хватает.

Чего-то...

Мои мысли рассеиваются, когда он отводит мои волосы в сторону, а его зубы кусают чувствительную плоть моей шеи. Затем он отпускает мое бедро, спускает бретельку моего платья и кусает мою грудь, добавляя новые следы к уже исчезающим.

Когда он захватывает мой сосок между зубами, я кончаю. Ослепительная волна переносит меня в альтернативную вселенную, и я кричу.

Крейтон зажимает мне рот рукой. И даже приглушенный голос настолько эротичен, что усиливает всепоглощающее удовольствие.

Боль с наслаждением.

Сочетание, которое может дать мне только Крейтон.

Он продолжает входить в меня все глубже и глубже, пока я почти не теряю сознание. Когда он кончает в меня, мои глаза медленно закрываются, и я зарываюсь лицом в его шею.

Я люблю тебя. Хочу сказать я, но прячу это в темном уголке своего сердца. Тот уголок, который боится подпускать людей слишком близко, потому что мне придется смотреть, как они уходят.

Боюсь, что мои чувства ничего не значат для него и я буду жестоко отвергнута.

Мы остаемся так на некоторое время, вдыхая запах друг друга, пока он внутри меня. Затем мы вытираем друг друга влажными салфетками.

Это занимает у нас больше времени, чем нужно, учитывая то, как тут мало места. Машины не созданы для секса, серьезно.

Шансы убедить его в этом близки к нулю.

Я говорю Крейтону, чтобы он отвез меня к себе домой. Я выгляжу так, будто только что трахалась, и если мы вернемся в паб, все нас просто закидают дерьмом.

Крейтон рад этому, так как он не хотел никуда идти сегодня вечером.

Но вместо того, чтобы ехать в особняк Элиты, он останавливается у продуктового магазина. По пути внутрь я спрашиваю:

— Зачем мы здесь?

— У меня заканчиваются веревки.

— Ничего себе. Романтично.

— Только для тебя. — Он переплетает свои пальцы с моими.

Я не могу не усмехнуться, потому что знаю, что он не из тех, кто лжет.

— Интересно, что подумают твои родители, если узнают о твоих наклонностях. — Говорю я.

— Папа за то, чтобы исследовать себя, так что он не будет против. Мама... лучше, чтобы она не знала.

— Я так понимаю, твой папа открытый человек?