Боевой оркестр (CИ)

  - Павел Васильевич, и вы, товарищи, зайдите потом ко мне. Надо кое-что обсудить.

  Летчики знали, что коринженер не курит, но комбриг Серов этого не знал, а потому в курилке он не посчитал за труд оглянуться несколько раз, прежде чем вымолвил:

  - А что, ребята, ваш инструктор, он всегда... такой?

  - Что вы, Анатоль Константиныч, обычно он гораздо хуже.

  В разговор вмешался незнакомый Серову летчик с петлицами полкового комиссара:

  - А было ли хоть раз, чтоб инструктор отругал не по делу?

  Молчание. Интенсивный обмен взглядами. Потом:

  - Я не помню.

  - Да не было.

  - Точно. Не было.

  - Значит, в его вредности имеется смысл. Так?

  - Ну, это...

  Служебное помещение коринженера оказалось внутри металлического сарая, первого в ряду таких же.

  Внутри обстановка оказалась приятной - тепло, светло, почти уютно - хотя выглядела очень скромной. Единственным исключением являлся стол. Тот, по мнению Серова, был каким-то несуразно громадным, к тому же не прямоугольным и не круглым, а в виде буквы 'Г'. Поверхность этого стола оказалась пустой, оставляя визитеров в недоумении: а зачем такая громадина нужна?

  Хозяин кабинета проявил не просто вежливость, а даже гостеприимство. Чай оказался превыше всех похвал, а к нему в вазочках из прозрачной пластической массы хозяин подал печенье и конфеты. Больше того, коринженер, ссылаясь на неофициальность обстановки, предложил обходиться без званий, а общаться по имени-отчеству.

  - Павел Васильевич, Анатолий Константинович, сейчас вам предстоит принять решение о плане предстоящего обучения летчиков. Сегодняшний учебный полет показал, что, возможно, обучение слепым полетам пока что не имеет столь уж приоритетного значения - с учетом среднего уровня летного состава. Возможно, его стоит отменить для истребительной авиации РККА. Но это решение будет ваше, а не мое. Вы, а не я владеете всей необходимой информацией. Однако обучение, включающее в себя технику пилотирования, взаимодействие в пределах звена или эскадрильи, также отработка стрельбы - то другое дело. Анатолий Константинович, к вам это не относится. Ваша квалификация настолько велика, что этого одного урока хватит. Но прежде, чем принимать дальние планы, учтите вот что. Ваши подчиненные, Павел Васильевич, и вы сами уже догадались, против кого затачивается полк. Даже сроки уже не являются абсолютной тайной. У ваших стрижей, - тут Рычагов по непонятной причине дернулся, - головы не только, чтобы шлемы носить. Так вот: мне там быть просто необходимо. И потому ни о каком обучении моими силами вплоть до окончания боевых действий даже речи идти не может. Обучение же силами комэсков против того же самого противника не имеет смысла - сами знаете, почему. По окончании боев учеба пойдет уже совершенно неслыханными темпами и против других моделей самолетов. Времени не будет совершенно.

  - Твою ж мать! - резюмировал Серов. Он решил, что угадал причину.

  - Теперь вы, Полина Денисовна. Вы, кстати, берите шоколад, он не просто вкусный, но еще по составу как раз подходит для летчиков.

  - Какой-то он странный, без обертки, - в некотором раздумьи протянула Осипенко.

  - А это на свойства не влияет, - легкомысленно ответил Александров. Обертку он удалил намеренно. Ни к чему сидящим за столом было знать о бельгийском происхождении этого лакомства. - Уверяю, вам понравится.

  - А может, я не люблю шоколада! - встопорщила иголки летчица.

  - Полина Денисовна, я сейчас открою вам страшную тайну. Ее никто не знает, кроме меня... и еще миллиарда мужчин... - при этих словах Серов закашлялся и чуть не подавился чаем. - Все женщины делятся на две категории.

  Тут коринженер пугливо оглянулся.

  - Большинство их любит шоколад...

  Еще один артистически-трусливый взгляд по сторонам.

  - ...а незначительное меньшинство очень любит шоколад.

  Стол грохнул.

  - Так вот, Полина Денисовна, вы хорошая летчица, отличный штурман, но вас одной недостаточно, чтобы сформировать полностью женский истребительный полк. Я подумываю о создании женского штурмового авиаподразделения, но это не только и не столько от меня зависит.

  Рычагов многозначительно посмотрел на Серова. Тот преисполнился уверенности, что боевой товарищ знает значительно больше, чем говорит, и твердо решил при случае расспросить друга - в пределах допуска, само собой.

  Тут Осипенко резко сменила тему:

  - Коль не секрет: где вы, Сергей Васильевич, так наловчились печатать на пишмашинке?

  - Никакого секрета. Купил за свои самоучитель, прочитал, проделал упражнения. Правда, печатаю не очень: и ошибок многовато, да и скорость так себе...

  Все трое гостей сделали недоверчивые лица.

  По мнению Рославлева, Осипенко не могла считаться красавицей; да что там говорить: в своем времени обладательницу такой внешности он бы и за просто привлекательную женщину не посчитал бы. Но вот голосом она умела играть хорошо, что и продемонстрировала со всей кокетливостью:

  - Сергей Васильевич, тут среди наших разговоры ходят о домиках, которые для летчиков. Не покажете ли?

  - Не ко мне вопрос, Полина Денисовна. Это надо к Нине Глазыкиной покланяться, что ли.

  - Пойдем, я устрою, - вызвался Рычагов.