Бочка но-шпы и ложка яда

— Всему всегда есть причина, — глубокомысленно изрекла я, но причины, как ни старалась, не увидела.

Может, это номер его подружки и он боялся, что банка с но-шпой попадет в руки Крысе и она проявит любопытство? Тогда довольно глупо таскать ее с собой. В досаде я так хлопнула дверцей, что шкафчик едва не слетел со стены.

Я пошла к себе, злясь, что глупые мысли не дают мне покоя, и тут услышала голос Аглаи. Она читала стихи, надо полагать, собственного сочинения. Обычное дело, если она выпьет лишнего. Дверь приоткрылась, и в коридор выглянула Софья.

— Что ты бродишь? — зашипела она.

— Наталья не нашла запонку, зато нашла но-шпу, — буркнула я.

— Зачем ей но-шпа? — удивилась Софья.

— Отвяжись, — сказала я в досаде. Софья прикрыла дверь и скользнула за мной.

— Литературные дамы вконец достали.

— Это цвет нации, — напомнила я.

— Скорее ягоды. Ну ты помнишь: сорок пять — баба ягодка опять…

— У меня сейчас голова треснет, — предупредила я.

— Самое время погулять в саду. Павел бродит там в одиночестве. Твоя подруга перебрала лишнего и спит, как лошадь, кстати, соблюдая приличия, их поселили отдельно. Павел ляжет в гостевой, в левом крыле.

— Оно мне надо? — не выдержала я.

— Я тебя умоляю. Выйди в сад, послушай, как шумят деревья, прогулки под луной очень способствуют зарождению чувств. Должны же мы знать, что у этого типа на уме. И что там с но-шпой? — в обычной своей манере перескакивать с одного на другое спросила Софья.

— Номер телефона.

— Еще раз.

— На банке с но-шпой, которую нашла Наталья вместо запонки, записан номер телефона.

— Чей?

— Откуда я знаю?

— Не нервничай, тебе вредно.

Только чтобы избавиться от нее, я ринулась в сад. Солнце садилось, но в саду было еще довольно светло. Неплохо бы прихватить книгу. Впрочем, читать ее пришлось бы с фонариком. Возле кустов сирени стояла скамья, а чуть дальше висел гамак, туда я и направилась. Бегать по саду в поисках Павла я не собиралась, если судьбе угодно, он сам меня найдет.

Судьбе было угодно. Только я устроилась в гамаке, как почувствовала, что за деревьями кто-то есть.

Кто-то пристально смотрел на меня, должно быть полагая, что я об этом не догадываюсь. Я закинула руку за голову, придав себе вид мечтательной девушки и очень надеясь, что в сгущающихся сумерках он все как следует разглядит. Прошло минут десять, он продолжал стоять, ничем не выдав своего присутствия. "А если это не Павел? — вдруг подумала я. — Или Павел, но с совершенно другими намерениями.

Подойдет и треснет по башке чем-нибудь тяжелым".

Мне вдруг стало не по себе и от надвигающейся темноты, и от тишины, которую нарушала лишь трель соловья, облюбовавшего себе место в кустах. Третий год он радовал нас своими песнями, но теперь и соловей был не в радость, захотелось на свет, ближе к людям.

— Вы долго собираетесь там стоять? — не выдержала я. От дерева отделилась тень, и очам моим предстал Павел. К моему глубокому облегчению, выглядел он не более зловеще, чем обычно. Привалился спиной к шершавому стволу и улыбнулся то ли смущенно, то ли нахально, в том смысле, что вроде бы смущенно, но у него все равно получалось нахально.

Я молчала, покачиваясь в гамаке, и он молчал.

Это должно было создать определенную неловкость, однако я ее, как ни странно, не чувствовала, и он, по-видимому, тоже.

— Устали? — все-таки спросил он. — Сегодня у вас трудный день.

— Я люблю, когда в доме гости. А вам, кажется, скучно.

— Напротив.

— Вы предпочитаете одинокие прогулки, — настаивала я.

— Просто недостаточно хорошо знаком с вашими гостями, у них свои разговоры, а я…

— С Ириной вы тоже недостаточно хорошо знакомы? — улыбнулась я.

— Вы давно не виделись, и вполне естественно, что, вам захочется побыть вдвоем…

— Да-да, разумеется, — перебила я. — Вы на редкость деликатны. Хотя Софья считает, что в одном кармане у вас пистолет, а в другом отмычки.

Он мог бы оскорбиться, услышав такое, что, впрочем, тоже неплохо, сгоряча людям свойственно говорить лишнее.

— Это из-за моего лица, — засмеялся он, машинально коснувшись рукой шрама на щеке.

— Шрамы украшают мужчину, — заметила я. — Вы не с этой целью их приобрели? Выглядят они довольно театрально — Вы меня дразните? — спросил он, склонив голову набок, чувства на его физиономии не прочитывались.

— Конечно, — удовлетворенно кивнула я. — Вы смогли меня заинтриговать.

— Неужели?

— С какой стати мне, в противном случае, бродить по саду в надежде застать вас в одиночестве?

Он засмеялся и очень мягко спросил — Хотите, чтобы я поверил, будто вы искали встречи со мной?

— Разумеется, искала. Вам никто не говорил, что вы очень интересный мужчина?

— Не думаю, что вы испытываете недостаток в интересных мужчинах, — опять засмеялся он.

— И тут вы не правы. По-настоящему интересных совсем немного, а я неплохо разбираюсь в людях и способна отличить подделку. Вы, Павел Андреевич, экземпляр не серийного производства, а кропотливой ручной работы.

— Надо полагать, это комплимент? — усмехнулся он. Комплименты на него особо не действовали, он просто хотел быть вежливым.

— Кто вы? — спросила я с улыбкой.

— Уверен, ваша подруга…