Бобры добры

Вышел долгий, чуть не предсмертный хрип у нас с братом в унисон. Губы Ксюхи коснулись его мокрой головки, а в пояснице под ней выгнуло меня, будто это меня она и одарила.

— Еще, малыш, еще, — выдавил, задыхаясь, переживая новую волну сладкого сжатия ее внутренних мышц.

Это же о*еть просто можно что такое! Я могу кончить вот так, я уже почти кончил, не двигаясь совсем, только глядя на то, как она принимает брата, и ощущая, как выдаивает меня беспощадно внутри. Она правда настолько кайфует от минета? От одного предвкушения его в ней стало еще горячее, влажнее, теснее, хотя и так куда уже больше.

Ксюха нежно обхватила член Лекса губами, и меня опять всего мотнуло под хриплый стон брата. Я знаю, представляю, каждым оголенным нервом чую, что он чувствует. Как его обволакивает обжигающей теснотой, как язык скользит по уздечке, дразня ее, а от этого спазмами жмет мошонку, заставляя ту съеживаться, и простреливает промежность импульсами-предвкушениями. Как прохладный воздух добавляет остроты, как только она выпускает член изо рта, и бедра, ягодицы становятся словно камень от желания толкнуться обратно. П*здец что такое происходит. Чувствовать и за себя, и за него… Не делить, а умножать… *бнуться безвозвратно можно!

И тут Ксюха вытворила нечто вообще запредельное. Нашла на ощупь мою руку, подтянула к себе и положила пальцы на свою шею, будто прося обхватить, и я покорился, второй рукой сжав еще и ее грудь. А добила она обоих окончательно, медленно насадившись ртом на ствол брата так, что я ощутил, как он проникает в ее горло, распирая его под моими пальцами. Лекс захлебнулся в хриплом вопле, я перестал дышать, а она, убивая обоих, выдержала неподвижность несколько бесконечных блаженных секунд, ее мышцы внутри стали сжиматься просто жесточайше вокруг меня, она тяжело сглотнула и резко выпустила брата, с пошлейшим влажным хлюпом и жадным вдохом, который и послал меня через край.

Я кончал и кончал, тыкаясь мокрым лбом между ее лопаток, потому что мощнейшими спазмами сворачивала всего, как креветку переваренную. А хрипы Лекса, на которого я Ксюху своими судорожными толчками, считай, насаживал ртом долбили и долбили в мой мозг, добивая то, что там еще оставалось нерасхреначенное.

— Лёха, не тормози! — проскрипел брат, и я разлепил-таки ослепшие от кайфа зенки.

Ага, в этот раз я косячник, что приплыл эгоистично, позабыв о попутчиках. Но как тут было не приплыть? Это же просто за гранью, это когда раз — и мечта самая порочная и тайная запросто в лапы свалилась. Второй раз с Ксюхой. И второй раз именно так. Запросто, само собой на тебя валится то, о чем мечтал исключительно втихаря, стыдясь даже.

— Лёха, бля, отморозься! — рявкнул брат и тут же запрокинул голову, зарычав в потолок, в очередной раз погруженный девушкой в жаркую узость ее горла так, что ее губы почти коснулись его лобка. О*уеть, о*уеть, что же она вытворяет, на что способна!

Лекс вскинул руки, сжал кулаки и уронил их тут же, явно борясь с инстинктивной потребностью схватить девушку за волосы и не позволить отстраниться, лишить его этих наверняка запредельных ощущений.

— Лёха-а-а! — захрипел он, глядя при этом исключительно в лицо Ксюхе.

И я смог наконец преодолеть разбивший меня паралич наслаждением, прижался опять к спине мороженки и сунул руку ей между ног. Только нашел утопающий в обильной влаге припухший бугорок, и Ксюха содрогнулась и протяжно застонала, не выпуская Лекса изо рта. Он от этого даже зубами, что та акула, лязгнул, дернувшись всем телом, и со свистом задышал, стискивая челюсти. Я повторил, нажимая сильнее и устанавливая ритм, забив на то, что первым же спазмом внутренних мышц Ксюха вытолкнула моего обмякшего бойца из себя. Я уже кайфанул, пора помочь им.

— Малыш-малыш, я сейчас… Не могу уже… Со мной… Давай со мной… — взмолился теперь Лекс, а я ускорился, отвечая на его голос и подводя нашу девочку к краю.

Захрипев, брат отшатнулся, сжав член. Ксюха, поймав волну, изогнулась на мне, насаживаясь на мои пальцы с каждым новым содроганием, что следовало за выплесками спермы брата на ее грудь. И эта же волна добралась и до меня, отголоском только что пережитого финала и окончательным, завершенным расслаблением.

Лекс рухнул на колени и продолжая дергаться, потянул девушку на себя, втягивая в поцелуй.

— Вот это мы хорошо так поговорили о делах, — ухмыльнувшись, просипел я, тяжело дыша, — Качественно, а главное — доходчиво, надеюсь, до всех.

— Лёха, заткнись сейчас, а! — был ответ брата, уставившегося на меня неожиданно остро и тревожно через плечо приникшей к нему Ксюхи. — Просто заткнись. Желательно до утра.

Но я совсем смолчать не смог.

— Ксюх, это прям за гранью всего было, — прошептал я в ее волосы, целуя в затылок. — Я этого по гроб жизни не забуду. Ты реально космос какой-то.

Глава 18

Оксана

Я пошевелилась в жарком коконе и улыбнулась, не открывая глаз, тут же ощутила выдох у моих опухших губ, услышала сиплое «Ксю-ю-юх» Лёши и получила поцелуй в обнаженное плечо от Лекса.