Затем так же одновременно замолчали. Какое-то время ничего не происходило. На улице всё так же шёл проливной дождь, и ярый ветер стучался в окна. На чердаке воцарилась такая тишина, что мы даже слышали, как в игровом зале дети смотрели какой-то мультфильм в данный момент. Я улавливала сердцебиение каждого, а оно усиливалось с каждым мгновением. Мы молча переглядывались между собой, боясь первыми прервать этот силенциум2. Я тяжело выдохнула, но кажется, это было очень громко в тот момент. За окном вдруг резко прекратился ливень, и всё стихло в одночасье. Мы до сих пор держались за руки, будто боясь, что кто-то может оторвать нас друг от друга. Я чувствовала, как Джек крепко сжимает мою руку, а когда взглянула на него, то увидела лихорадочный трепет в его взгляде. Друг смотрел в мою сторону, но не на меня, а словно сквозь. Я медленно стала поворачивать голову, следя за направлением взгляда Джека; периферическим зрением заметила резкое движение за спиной, а когда обернулась, то увидела вдали маленькую девочку в оборванной школьной форме, держащая в руке помятый пакет. Она продолжительно наблюдала за мной, лениво наклоняя голову в сторону, но я тоже пыталась не сводить с неё глаз, хотя защитная реакция требовала обратного. Девочка вдруг начала тихо напевать что-то себе под нос. Эта песня навевала жуткую атмосферу, и без того господствующую здесь последние минуты. А потом незнакомка резко отбросила свой пакет в сторону и стремглав бросилась бежать прямо на меня. Я резко отвернулась и невольно закричала, крепко сжимая глаза и умоляю всевышнего, чтобы это всё просто оказалось страшным сном. В ту же секунду погасли свеча, стоявшая в центре треугольника, и две керосиновые лампы, оставляя нас в кромешной тьме наедине с дьяволом.
— Как-то мне это не нравится. — еле слышно произнёс Билли.
— Нужно посмотреть, что находится в том мешке. — сказал Джек, указывая на скомканный пакет девочки.
Я расцепила руки и аккуратно встала, пытаясь не создавать лишнего шума. На носочках стала продвигаться к объекту. В это время друзья пристально следили за каждым моим движением и украдкой поглядывали на пакет. Ещё не дойдя и трёх метров, я почувствовала сильный едкий запах от того места. Он был настолько ужасен, что дышать становилось сложнее с каждым приближением. А когда раскрыла его, то увидела отвратительную картину. В пакете находились протухшие трупы птиц. Я отбросила мешок в сторону, пытаясь стереть из памяти омерзительные образы падали.
— Что там? — Линда заинтересована переводила взгляд с меня на пакет и обратно.
Я вкратце описала увиденное зрелище, и это вызвало у ребят те же эмоции, что и у меня пару минут назад.
— Ладно, может просто кто-то решил подшутить над нами? — Эрик всячески пытался разрядить обстановку.
— Смеёшься? Как этот
Все вновь замолчали. Мальчики зажгли керосиновые лампы, так как сидеть на заброшенном чердаке, освещённом лишь лунным просветом, было ещё более жутко, чем осознавать, что в этой комнате кроме вас
ГЛАВА 2.
Внезапно раздался истошный крик в нижней части интерната. Мы, не дожидаясь ни минуты, отправились на источник звука. Сбежав по винтовой лестнице вниз, влетели в гостевую просторную залу, которая теперь была вся переполнена, кажется, учениками и учителями со всего интерната. Все толпились возле центра, но мы юрко протиснулись сквозь толпу, оказавшись в первых рядах. Нашим глазам предстала ужасающая сцена: в эпицентре зала лежало бездыханное тело одной из учениц, но вот она постепенно начала подниматься и, кажется, не сама, а под влиянием потусторонней силы, потому как плоть повисла высоко в воздухе. Её глаза резко открылись, и на нас смотрели белоснежные белки, а затем она заговорила грубым властным голосом:
— Сегодня, в день моей погибели, мою душу вновь призвали на это заклятое место, тем самым навлекли на самих же себя беду. Отныне вы будете подчиняться моей воли. И начнём мы с моей любимой игры, исход которой может кардинально повлиять на ваши жизни; и всё, конечно, в ваших руках… и разумах, если вы их не лишитесь окончательно.
По залу прошёлся тихий гул. Все начали обсуждать происходящее, кто-то уже потерял сознание от страха, учителя пытались прикрыть собой учеников, но всё это было безнадёжно.
— День погибели… — произнёс Джек, не сводя взгляда с поднятого ввысь тела, — Линда, какое сегодня число?
— Семнадцатое сентября… — будто не веря своим глазам, произнесла подруга.
Джек обернулся к нам. Он тяжело дышал, но не от того, что мы молниеносно бежали четыре этажа вниз, а от осознания навлёкшей опасности, ответственность за которую теперь ложилась бременем на наши плечи.