Блудный сын

Да по ходу этого утомительного и невероятного расследования она просто не может расстегнуть ширинку Майкла и сказать: «Я знаю, ты давно об этом мечтаешь». Романтика – штука деликатная. Ее нужно выращивать с нежной заботой, чтобы превратить во что-то прекрасное. На текущий момент у нее не было времени для оргазма, не говоря уже о романтике.

Если у нее и Майкла могло получиться что-то стоящее, она не хотела рушить будущее стремительным прыжком в постель, особенно сейчас, когда работа грозила раздавить ее, как асфальтовый каток.

Нет, такие мысли прямо указывали на то, что она глубоко и безнадежно влюблена. И волна любви накрыла ее с головой.

Ей удалось добраться до дома, не убив ни себя, ни кого-либо еще. Если б она действительно была такой бодрой, какой хотела казаться, наверное, не стала бы гордиться этим достижением.

Пока шла от автомобиля к дому, солнечный свет едва не ослепил ее. Даже в спальне солнечные лучи иголками кололи ее налившиеся кровью глаза.

Она опустила жалюзи. Задернула шторы. Подумала, а не выкрасить ли стены в черный цвет, но решила, что это уже будет перебор.

Не раздеваясь, упала на кровать и заснула еще до того, как подушка закончила продавливаться под головой.

Глава 47

В четвертый раз Рой Прибо открыл второй морозильник, чтобы посмотреть, по-прежнему ли там лежит труп Кэндейс. Труп лежал, и Рой решил вычеркнуть вероятность того, что тело ему причудилось.

Прошлым вечером автомобиль он не брал. Потому что жил недалеко от Французского квартала. И весь вечер они только ходили.

При этом он не мог принести Кэндейс с дамбы на чердак. Хотя парнем он был сильным и с каждым днем становился сильнее, она весила очень уж много.

Опять же не мог он пронести безглазый труп через сердце Нового Орлеана, не вызвав комментариев и подозрений. Даже в Новом Орлеане такое бы не сошло с рук.

Тележки у него тоже не было. Да и везти труп в тележке не так уж практично.

Он налил себе еще один стакан яблочного сока, чтобы запить очередной пирожок.

Для удивительного появления трупа Кэндейс в его доме он мог найти только одно более-менее приемлемое объяснение: кто-то еще принес труп с дамбы и засунул в пищевой морозильник. Как кто-то поставил три пластиковых контейнера с вырезанными человеческими внутренними органами в другой морозильник, «шкафчик любви».

Сие означало: этот кто-то знал, что Рой убил Кэндейс.

Следовательно, этот кто-то наблюдал за тем, как он убивал ее.

– Кошмар, – прошептал он.

Рой не подозревал, что за ним следили. Если кто-то не выпускал его из виду, когда он обхаживал Кэндейс, значит, этот «кто-то» был виртуозом сыска, эфемерным, как призрак.

И не просто кто-то. Вполне конкретный человек. Учитывая человеческие органы в трех липких контейнерах с уродливыми зелеными крышками, следил за ним и проник в его дом не кто иной, как имитатор-убийца.

Работа Роя вдохновила имитатора. Притащив в дом Роя три контейнера и труп, имитатор как бы говорил: «Привет? Можем мы подружиться? Почему бы нам не объединить наши коллекции?»

И хотя Рою было приятно такое внимание, само собой, один творческий человек с благодарностью принимает похвалы другого творческого человека, подобное развитие событий ему не нравилось. Совершенно не нравилось.

Во-первых, эта одержимость внутренними органами. Рой находил такие мясницкие замашки отвратительными. Нет, имитатор был ему не чета.

Кроме того, Рой не нуждался ни в похвалах, ни в восхищении кого бы то ни было. Его интересовал только он сам… до того момента, как в его жизнь войдет совершенная женщина его мечты.

Он задался вопросом, а когда же приходил имитатор? Кэндейс подарила свои глаза для его коллекции лишь прошлым вечером, а по прошествии двенадцати с небольшим часов он нашел ее труп в своем морозильнике. И у незваного гостя имелись лишь две возможности для того, чтобы принести тело на чердак.

У Роя, довольного своей жизнью, безмерно довольного собой, не было повода мучиться от бессонницы. Каждую ночь он крепко спал.

Имитатор, однако, не мог незаметно принести такую тушу, как Кэндейс, на чердак и положить в морозильник. Кухня плавно переходила в столовую, столовая – в гостиную, последнюю отделяла от спальни тонкая раздвижная стенка. Ничто не мешало звукам путешествовать между кухней и спальней, так что Рой обязательно бы проснулся.

Он прошел в ванную, расположенную в дальнем от кухни конце чердака. Закрыл дверь. Включил воду в душе. Включил вентилятор.

Да. Возможно. Более чем. Имитатор мог принести Кэндейс на чердак, когда Рой наслаждался предрассветным душем.

Времени в душе он проводил много. Сначала в ход шло мыло, вызывающее отшелушивание омертвевших клеток кожи, потом увлажняющее мыло, два превосходных шампуня, сливочный кондиционер…

Точный выбор времени визита показывал, что гость знаком с домашним распорядком Роя. И у него, похоже, был ключ.

Рой не снимал чердак у хозяина дома. Весь дом принадлежал ему. И ключи от чердака были только у него.