Читаем Блудливое Средневековье полностью

* Здесь надо заметить, что имеется в виду обычная ванна, для мытья – это уточнение имеет смысл сделать, потому что есть распространенное мнение, что в Средние века в ванных не мылись, а использовали их только для разврата или лечении. Но медицинская ванна у Джона Рассела упоминается отдельно, и для нее он советует заварить:

«Holy hokke / & yardehok / peritory / and þe brown fenelle, centaury, walle wort / herbe Iohñ / Sentory / rybbewort / & camamelle, herb-benet, hey hove/ heyriff / herbe benet / bresewort / & smallache, scabious, broke lempk / Scabiose / Bilgres / wildflax / is good for ache; wethy leves / grene otes / boyled in fere fulle soft» – «мальву, постенницу и коричневый фенхель, бузину, зверобой, золототысячник, подорожник и ромашку, плющ (будра плющевидная), подмаренник, гравилат, мыльнянку, сельдерей, веронику (Veronica beccabunga), скабиозу, Bilgres (возможно – белена черная), льнянку – это хорошо от болей; листья ивы, grene otes (зерно овса?).

И посадить своего господина над судном, так горячо, как только он сможет вынести, и укутать его хорошо, закрыть со всех сторон. И какой бы болезнь ни была, она пройдет, так говорят мужчины. (Фитобочка практически.)

Трудно посчитать, сколько раз в этом лирическом наставлении упоминаются слова fayre – ясный, яркий, приятный глазу, и clene; feyre & clene; fayre y-wasche».

<p>Европейские бани</p>

Поговорим о других странах. В XIV веке в Вене имелось 29 общественных бань, в Нюрнберге – 9, в Эрфурте – 10. Во Франкфурте конца XIV века цех банщиков включал 25 специалистов, не считая подмастерьев и наемных работников.

В банях мылись даже монахи – несмотря на проповедь аскетизма, между физической чистотой и душевной слишком часто проводились параллели, чтобы их игнорировать. Устав клюнийцев предполагал посещение бань дважды в год, а устав бенедиктинцев – четырежды.

Фернан Бродель в книге «Структуры повседневности» пишет: «Бани были правилом во всей средневековой Европе – как частные, так и весьма многочисленные общественные. Люди встречались здесь столь же естественно, как и в церкви; и рассчитаны были эти купальные заведения на все классы, так что их облагали сеньориальными пошлинами наподобие мельниц, кузниц и заведений питейных. А что касается зажиточных домов, то все они располагали банями в подвалах; тут находились парильня и кадки: обычно деревянные, с набитыми, как на бочках, обручами».

Немного цитат из средневековых законов и статутов:

«Саксонское зерцало», старейший германский правовой сборник первой четверти XIII века, статья 89: «Если кто-либо возьмет из общественной бани чужой меч, или платье, или умывальный таз, или ножницы, которые по общему мнению похожи на его вещи, то эту вещь можно задержать и требовать ее возвращения».

Валенсийский кодекс XIII века, статья 26: «Всякий, кто у женщины, которая будет мыться в бане, украдет одежду или отнимет, платит триста солидов».

Bjarkoaratten, общегородской кодекс Швеции, 1345 год, статья 18: «Тот, кто убьет другого в бане, должен заплатить двойной штраф. Тот, кто совершил кражу в бане на сумму более половины марки, спасет свою жизнь, заплатив сорок марок, или будет повешен».

Westgötalag, еще один шведский кодекс XIII века, 6-й параграф раздела «Преступления, не искупаемые штрафом»: «…убьет в бане, убьет, когда он справляет нужду, выколет мужчине оба глаза, отрубит мужчине обе ноги, если кто убьет женщину, все это злодеяние».

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения