Блондинка. Том II

Выскользнула ночью из своей палаты, а потом — и из больницы. И после того как они тщательнейшим образом обыскали все вокруг, пришлось прийти к неутешительному выводу, что и на территории, прилежащей к больнице, ее тоже нет. И не может ли она, Норма Джин, приехать, и как можно быстрее.

— О да! Да, конечно.

Нет, она никому ничего не скажет. Ни своему агенту, ни Кассу Чаплину, ни Эдди Дж. Она их щадила. Это ее боль, больше ничья. К тому же стоило ей, пусть косвенно, упомянуть о больной матери, и она замечала полное отсутствие интереса в глазах своих любовников. И это ее пугало. («У нас у всех больные матери, — весело заметил однажды Касс. — Я не буду доставать тебя рассказами о моей, а ты меня — о своей. Договорились?»)

Норма Джин стала быстро одеваться, схватила одну из соломенных шляп Эдди Дж. с широкими полями, взяла очки с темными стеклами. Немного поколебалась, но все же решила не брать голубоватый пузырек с таблетками бензедрина, что стоял у Касса в аптечке, в ванной. Теперь она спала хорошо, по шесть часов кряду, спокойным глубоким сном. Поскольку беременность пошла ей на пользу, как уверял врач, и весь при этом так и лучился улыбкой, точно являлся отцом этого ребенка. Он так сиял, что Норма Джин уже начала беспокоиться — а не узнал ли он ее? И если да, то не станет ли еще, чего доброго, сделав ей анестезию, фотографировать при родах?..

И она села в машину и поехала в Лейквуд в плотном потоке утреннего движения. И очень беспокоилась о Глэдис. Что, если та что-то сделала с собой, причинила себе вред? Что, если она знает о ребенке? Почувствовала, ведь такое возможно. Она понимала, что Глэдис надо беречь, что не стоит делиться с ней сомнениями, тревожными мыслями и страхами, ведь она уже больше не маленькая девочка, а Глэдис — уже не та могущественная и всезнающая мать. Но неким непостижимым образом она все же могла узнать. Почувствовать. И именно поэтому сбежала.

По дороге в Лейквуд Норма Джин проехала один, два, три кинотеатра, где шла «Ниагара». И над каждым из этих зданий красовалось крупными буквами: МЭРИЛИН МОНРО. И везде была она, с белой словно светящейся кожей, в красном платье с низким вырезом, едва удерживающим" рвущиеся наружу пышные груди. МЭРИЛИН МОНРО, соблазнительно улыбающаяся полураскрытыми красными и блестящими сексуальными губами, на которые Норме Джин было стыдно смотреть.

Прекрасная Принцесса! Никогда раньше Норме Джин и в голову не приходило, что Прекрасная Принцесса может одновременно насмехаться над своими поклонниками и околдовывать их. Она была так красива, а все остальные были в сравнении с ней столь ординарны! Она была источником эмоций, а они были всего лишь рабами эмоций. И где и кто он, Темный Принц, достойный ee!

Да, я горжусь! Это следует признать. Я много и упорно работала и буду работать еще больше.

Эта женщина на афише вовсе не я. Она — результат моего труда. И я заслуживаю за это счастья.

Я заслуживаю ребенка. Пришел мой час!

Когда Норма Джин приехала в частную клинику в Лейквуде, выяснилось, что таинственно пропавшая Глэдис столь же непостижимым образом нашлась. Ее нашли спящей на скамье в католической церкви, в трех милях от клиники, на оживленной улице под названием Бельфлауэр-бульвар. Она была растеряна и полностью дезориентирована, однако без сопротивления дала увезти себя в больницу отыскавшим ее полицейским. Увидев Глэдис, Норма Джин расплакалась и обняла мать, от которой пахло сырой одеждой и мочой.

— Но мама, она даже не католичка! Что ей понадобилось в этой церкви?

Директор психиатрической клиники в Лейквуде рассыпался перед Нормой Джин в извинениях. Обращался он к ней осторожно и крайне почтительно: «Мисс Бейкер». (Информация о том, что Глэдис Мортенсен является матерью кинозвезды, была строго конфиденциальна. «Не выдавайте меня!» — просила Норма Джин директора, помещая мать в клинику.) Директор принялся уверять ее, что наличие всех пациентов в палатах проверяется ежевечерне ровно в девять; окна и двери в палатах запираются; охрана дежурит круглосуточно. В ответ на что Норма Джин поспешила заметить:

— Ах, что вы! Я ничуть не сержусь. Я так рада и благодарна, что мама теперь в безопасности!