Блондинка с загорелыми ногами (Скажи утке "нет"!)

Они угадали точно. Ничего, казалось, не произошло, просто ровные мотоциклетные колонны внезапно снизили скорость. Судя по реакции монголов, большая часть воинов еще не поняла, что происходит. Просто колесам мотоциклов внезапно стало как бы трудно прокручиваться, словно вдруг скачкообразно повысилась вязкость песка. Затем увязшие прямо на глазах на добрый десяток сантиметров колеса перестали прокручиваться окончательно. Моторы заглохли и воинов охватил страх – верный предвестник паники. Воины соскочили с мотоциклов, беспорядочно заметались среди медленно погружающейся в песок техники, раздались первые истошные вопли. Скоро и пешее перемещение стало невозможным – песок, словно живой организм, играющий на одной из воюющих сторон, стремительно повышал свою поглощающую способность. Большинство воинов уже увязло по колено, кто-то цеплялся за свою технику, обнаруживал, что она погружается в смертоносный песок еще быстрее, и тогда принимался лихорадочно отталкивать ее от себя. Скоро все или почти все было кончено...

– И так будет с каждым! – не без пафоса изрекла Петровна, с удовлетворением от проделанной работы разглядывая медленно погружающиеся в зыбучие пески остатки армии горе-завоевателей. На всем бескрайнем поле чернело уже всего с несколько десятков зэковских кепок части могучей монгольской Орды, перед которой трепетали российские города. Последние держащиеся на поверхности головы отчаянно кричали – наверняка ругали заманивших их в ловушку проклятых старух, это можно было понять без перевода. И в самом центре поля плавно погружался в пески броневик, от которого на поверхности оставалась уже одна только башня. На башне неподвижно, скрестив руки на груди, стоял человек. Он напоминал капитана тонущего корабля, отказавшегося покинуть судно. Это был сам непобедимый Богурджи. Он не ругался и не взывал к небесам о пощаде. Мужественный командарм просто наслаждался последними в своей недолгой жизни лучами предзакатного солнца. Его лицо было задрано вверх, а сам он был похож на статую.

– Мужественный все же человек, пусть и узкоглазый, – незаметно смахнув слезу, прокомментировала Петровна и все же попыталась закончить свою мысль: – С каждым... кто посягнет на...

– На пядь землицы нашей и все такое прочее, – помогла ей закруглиться Кузьминична. Она тоже смахнула слезу и взглянула на швейцарские наручные часы, подаренные ей президентом. – Все, поехали, Петровна, нам городом рулить пора. Оставишь наших басурманов без присмотра хоть на день, они без нас такое учудят... Ну никакой дисциплины, не то что у этих.

– Да уж куда нашим супротив таких, – поддакнула подруга. – Тут и сравнивать нечего... Ладно, поехали, чего тянуть. Надо бы еще к президенту успеть заскочить, нам, вроде, медали положены...

Она задрала голову и помахала рукой, словно обращаясь к небесам.

– Ты чего озоруешь? – с интересом спросила Кузьминична.

– Да с президентом пообщалась, – пояснила подруга. – Он, небось, через спутник сейчас за нами наблюдает. Ну, или люди евоные.

– Ладно, помчались...

Старухи лихо впрыгнули в мотоциклетные седла и покатили по сельской грунтовой дороге, взметая клубы пыли...

Глава 52. Монголы

Долго стоял Бастурхан со своим войском в Подмосковье, не решаясь начать последнее выступление. Его потрепанная, но вполне боеспособная армия рассредоточилась по небольшим городам и поселкам. Химки, Мытищи, Щелково, Балашиха, Одинцово, Видное, Апрелевка – Москва с ее огламуренными жителями, сама того не ведая, оказалась в смертельном, должном вот-вот сомкнуться кольце.

Ничто, казалось не предвещало неприятностей, однако что-то не позволяло Потрясателю вселенной сделать последний и столь логичный шаг, хотя он так долго к этому стремился... Однако стоять и ждать было непозволительной роскошью. Европа, поторговавшись с русскими, в любой момент могла в обмен на дешевый газ дать им зеленый свет на полномасштабную войну, и тогда оснащенная почти детским оружием Орда потерпит сокрушительное поражение. Также сами русские могли в любой момент опомниться и организовать настоящую оборону, или могло произойти еще что-то непредвиденное и столь же неприятное. В конце концов, он уже потерял всех своих друзей...

– Какие будут предложения? – сказал Бастурхан, собрав военачальников в своей юрте. – На лобовую атаку у нас просто не хватит сил, в Москве одних только милиционеров больше, чем у нас осталось бойцов.

– Но, Великий! – запальчиво воскликнул сотник Айтыш, молодой, горячий воин, своей храбростью заслуживший присутствовать на совещании вместе с самыми-самыми. – Какие в Москве милиционеры! Что они умеют, кроме как проверять регистрацию у приезжих! Они давно забыли, что такое табельное оружие, они давно носят в своих кобурах собранные за смену взятки, домашние бутерброды и прочие посторонние предметы!

Как бы ни было ему сейчас тоскливо, Бастурхан не смог сдержать улыбки.