Блондинка с загорелыми ногами (Скажи утке "нет"!)

Однако сейчас ему было не до подобных, пусть и очень приятных, мыслей. Обнаруженные во время остановки вагона на сортировочной станции города Узлового, старухи на «Харлеях» вызвали немалые подозрения специального отдела армии и были по приказу командарма немедленно доставлены в его ставку-будуар. Принимал он их, естественно, на деловой половине вагона. Она была устлана коврами, имела сейф, где бывшая владелица хранила свои интимные вещи и бриллианты, небольшую барную стойку, и такую же небольшую площадку для танцев, оборудованную совсем уже миниатюрным помостом с шестом. Все это хозяйство никогда не видевший сосредоточения такой роскоши монгол счел вполне подходящим для штабного антуража. Обнаруженные в усыпанном стразами шкафчике черные кожаные маски, кожаные ботфорты, наручники и кожаные плетки, принадлежащие старой хозяйке, которыми она, по слухам, некогда стегала своего бывшего фаворита, а ныне использовала для обработки Максима Балкина, оказались здесь как нельзя более уместными в качестве спецсредств для проведения допросов. И не без гордости за столь шикарные вещи, в рамках тенденции главкома к некоторой показухе, были развешаны, согласно его приказу, по стенам на специальных крючках.

– Вы слышали мой вопрос, – терпеливо повторил Богурджи, с трудом оторвав взгляд от огромного портрета Примадонны кисти Микаса Сафронова, украсившего одну из вагонных стен. – Кстати, не желаете ли освежиться?

По его знаку стоявший за барной стойкой воин в черной зэковской робе с контрастно белой бабочкой на шее, быстро наполнил три пиалы кумысом и, подскочив к лично проводящему допрос Богурджи, согнулся перед ним в почтительном поклоне. Тот подал еще один знак, и воин сноровисто расставил посуду перед странными, нацепившими цветастые банданы старухами.

– Эй, скажи своим, чтобы не озоровали! – выглянув в окно, возмущенно сказала Кузьминична. – А нам еще говорили, что у вас в Орде дисциплина...

Богурджи тоже посмотрел в окно, заметил столпившихся возле старухиных мотоциклов воинов, и нахмурился. Яростно жестикулируя, монголы обсуждали ходовые качества «Харлеев». Кто-то присел на корточки, заглядывая в мотоциклетное подбрюшье, кто-то деловито нажимал на седло руками, проверяя амортизаторы на упругость, кто-то просто восхищенно цокал языком. Побелевший от ярости командарм сказал штабным работникам что-то отрывисто-гортанное, двое из них поклонились, затем один сорвал с крючка кожаную плеть, второй – увесистый резиновый член. Они выскочили наружу и с улицы тут же донеслись звуки хлестких ударов и виноватые выкрики разбегающихся монголов.

– Инцидент улажен, – опять выглянув в окно, с удовлетворением сказал Богурджи. – Виновные наказаны. Но, могу вас заверить, мои воины не хотели ничего дурного. Просто восхищались вашей техникой.

– Ну-ну, – буркнула Петровна.

– Итак, барышни...

– Чем можем доказать, говоришь? – возвращаясь к теме, задумчиво повторила Кузьминична. Она разглядывала вновь вернувшийся на стену огромный резиновый член черного цвета, похожий на милицейскую дубинку, только более толстый и увесистый с виду. – А ничем... Твои люди наверняка пробили все наши данные. Этого достаточно.

– Пробили, – подтвердил Богурджи. – Вы первые в России воровки в законе, – с уважением сказал он, – хотя я и не понял толком, что это такое.

– Вот потому вы, монголы, и есть отсталый народ, – ввернула Петровна, – потому что у вас своих законников нет, как полагается в цивилизованных странах. Законники – они обществом востребованы. Без них никуда. Вот ты куда, скажем, пойдешь, если обидели? Не в суд же.

– Меня обидеть трудно, – заметил Богурджи.

Не успел он продолжить допрос, как отхлебнувшая кумыса Кузьминична зашлась в приступе надсадного кашля.

Под настороженными взглядами стоящих за их спинами воинов спецотдела, Петровна бросилась хлопать подругу по спине.

– Что это было? – через некоторое время сипло спросила та. Она еще тяжело дышала, но бледноватое доселе лицо быстро приобретало здоровые багровые тона.

– Кумыс, – просто пояснил Богурджи. – Напиток богов. Обладает способностью отгонять злых духов.

– Понятно... Значит, просто не в то горло попало, – чтобы не обидеть допрашивающую сторону, сказала Кузьминична.

– А водки нет? – деловито спросила Петровна, и командарм сделал еще один знак бармену...