Блондинка с загорелыми ногами (Скажи утке "нет"!)

Через минуту Фридман-старший, сидя на гостевом войлоке перед Повелителем вселенной, явно нервничая, дергаными движениями перелистывал тетрадь с обложкой зеленого цвета.

– Приступай, – когда подготовительный период слишком затянулся, велел Бастурхан.

Фридман-старший прокашлялся в последний раз.

– Летопись... – дрожащим голосом начал он. – Летопись Великого похода Победоносной монгольской армии под предводительством Великого полководца и Владыки всех... – Нетерпеливый знак, поданный Бастурханом, заставил его перейти к делу. – Летопись, – повторил Фридман и снял запотевшие очки.

Бастурхан прикрыл веки.

– ...и понял тогда мудрейший из мудрейших, Бастурхан, что в Тверь входить нельзя. Если биться в городе, военное счастье покинет его, подобно выпорхнувшей из рук голубице. Улицы Твери слишком узки, чтобы можно было развернуться на них широким мотоциклетным строем. И тогда заслал он лазутчиков, которые под видом бродячих китайских торговцев ходили по городу и, потрясая туго набитыми клетчатыми сумками из клеенки, сладкоголосо рассказывали его жителям о предстоящей дешевой распродаже, обещая ароматное турецкое мыло и выделанные искусными мастерами кожи. В субботу, в день распродажи, вышли жители гордого, отказавшегося подчиниться города, в чистое поле, на ярмарку, захватив с собой все свои накопления, где и были окружены могучими воинами хитроумного Бастурхана. Много зеленых бумажек отобрали у горожан храбрые монгольские воины, много белоликих девушек и женщин обесчестили они, затащив тех в ложные ярмарочные палатки, а еще большее количество угнали на арканах в Монголию. Мужчин же безжалостно побивали бейсбольными битами, ломая им хребты, и бросали в кювет, где тела их объедали бродячие собаки и шакалы. Стремительно ворвавшись в опустевший город, воины захватили лишившуюся защиты городскую мэрию и, куражась, отпустили толстых от беспрерывных подношений чиновников на все четыре стороны, предварительно оскопив их и объединив длинной волосяной веревкой в прочную связку. Горько стеная, удалились те, опозоренные, проклиная день тот и час, когда в их головы пришла безумная мысль не подчиниться великому Бастурхану. С работников же управления городской милиции, беззаботно игравших в кости и не ведавших о набеге, содрали живьем кожу, посыпали тела их солью и выставили на всеобщее обозрение, для устрашения сомневающихся во всемогуществе Величайшего Потрясателя вселенной. Монголы же, захватив обширные стада тучных коров и тонкорунных баранов, отягощенные несметной добычей, двинулись дальше. А холмы костей доверчивых горожан, громоздившиеся до самого неба, обдуваемые вольными ветрами и омываемые частыми в тех краях дождями, еще долго пугали случайных иностранных туристов.

Узнав о жестокой расправе в Твери, жители соседней Вологды, захватив такое количество скарба, которое могло уместиться в их самодвижущихся бензиновых повозках или рюкзаках, бежали на север столь стремительно, что тени их обгоняли собственный страх...

Летописец Фридман, лето 20… года.

Наступила тишина. Бастурхан не открывал глаз и Фридман опять заволновался. Он опять снял опять запотевшие очки и опять принялся протирать их опять задрожавшими руками. Когда раздался громкий возглас Потрясателя вселенной, он вздрогнул и выронил очки.