Блоха на балу

– Нина Михайловна – соседка Аси, которая принесла нам младенца, – вскоре после того, как мы взяли девочку к себе, выставила мне счет на немалую сумму.

– С какой стати? – изумилась Варя.

– Сначала сказала, что Анастасия должна ей за всякие услуги – баба помогала беременной по хозяйству. Я заплатила. А потом дрянь потребовала мзду за молчание: «Если станете платить мне, то никогда рта не раскрою. Если не буду получать деньги ежемесячно, то развяжу язык. Выбирайте, как себя вести. Умею хранить тайны, никто не узнает, что отец младенца не Евгений. Я в курсе, что Аська с двумя мужиками одновременно спала. Видела, как ваш сын уходил, а вместо него вскоре другой заявлялся. Это он папаша».

Эсфирь тихо заплакала.

– Пришлось дряни регулярно мзду перечислять. Снимала ее со счета, где накопленный запас держала. Кирилл Александрович всегда щедрую сумму ежемесячно давал, меня в тратах не ограничивал. Правда, сколько он зарабатывал тогда, я понятия не имею. Платил он гадине до самой ее смерти.

Некрасова не поверила своим ушам.

– Эсфирь Иосифовна, какого рожна вы решили пойти на поводу у шантажистки?

Бывшая свекровь не услышала вопрос, она продолжила:

– Девочке переливание потребовалось, а Женя не подошел. И я тоже ей как чужая. А мой муж – прямо идеальный вариант!

– Неудивительно, – кивнула Варвара, – он же дед Фиры!

– С какой стороны? – истерически рассмеялась Эсфирь. – Очнись! По результатам исследования ясно, что Женя не отец Фиры! Зато супруг мой почти на сто процентов с чужой ему девочкой совпал! О чем это говорит?

– Наверное, Кирилл Александрович – папа Фиры, – брякнула Варя, тут же поняла, что произнесла, и ойкнула.

– Вот-вот! Я это давно заподозрила!

– Ася жила одновременно с отцом и сыном? – ахнула Варя.

– Да, – подтвердила бывшая свекровь. – Кирилл Александрович знает, чья дочь Фира, поэтому так любит якобы внучку, а на самом деле свою дочь.

Рассказчица замолчала, натянулась пауза. Эсфирь не произносила ни слова, я тоже сидела тихо. Варвара прижала ладони к груди и опять заговорила:

– В том, что случилось потом, виновата я! Когда выяснилась правда, я потеряла весь ум, кинулась к свекру. Тот, как на грех, оказался дома, сидел в кабинете. Не дала мужчине слово сказать, затопала ногами, в лицо ему выкрикнула, что про него думала.

– Я пыталась остановить девочку, – тихо добавила Эсфирь. – Но в нее словно дьявол вселился! Кирилл Александрович молчал. Когда бывшая невестка выдохлась, он тихо произнес: «Ну случилось! Каким образом это тебя обижает, волнует? Зачем вмешиваешься в наши с супругой отношения? Сами разберемся!» А она пообещала все рассказать Жене и убежала!

Варвара схватила чашку, принялась жадными глотками пить остывший чай.

– Это еще не все, – прошептала Эсфирь. – Мы с мужем прожили много лет, я думала, у нас счастливый брак! Но после того, как Варя умчалась, истерический припадок случился уже у Кирилла Александровича. Он налетел на меня, как кошка на рулон туалетной бумаги. Никогда в подобном состоянии его не видела. Супруг кричал, что он со мной живет из жалости, что я никому не нужна. Я глупая, некрасивая, в постели кирпич, со мной стыдно на людях показаться. Сказал: «Ты прямо блоха на балу!»

Эсфирь поежилась.

– Ой, как мне обидно стало! Спросила: «Чем же я на блоху похожа? И при чем тут бал?» Муж захохотал: «В зеркало глянь. Внешне ты прямо насекомое. Ноги тощие, зад жирный, тяжелый, шеи нет. Сейчас балы не устраивают, а раньше они популярны были. Вместе с людьми там появлялись их блохи, они суетились, бегали, прыгали. Их звали танцевать? Нет. Они кого-то радовали? Сомнительно… Узнаешь себя и внешне, и по поведению? Ты повсюду! Без шансов мне дома отдохнуть! Не успею в столовую войти, как ты там! Пойду в гостиную – через пару минут ты туда влетаешь! Бегаешь! Суетишься! Скачешь! “Хочешь чаю?”, “принести ужин?”, “тебе спинку у окна не надует?” Ни секунды покоя! Затравила заботой! Уйду в свою комнату, лягу на диван, включу телек. Дверь без стука распахивается… Здрассти, блоха припрыгала! Вертится! Тараторит: “Не лежи в уличных брюках, возьми домашние”, “душно как – давай окошко открою!”, “почему невесел? Ты не заболел, случайно?” ….! Я способен сам решить, в чем на диване валяться! И с окном справлюсь! И разве обещал я тебе всегда носить на роже улыбку? Я здоров, заболела ты! Никому жить не даешь! “Милый, что мне сделать ради твоей улыбки? Как тебе угодить?” Да просто скачи, блоха, на бал, в магазин, в чертово пекло, только от меня подальше! Заткнись хоть на минуту! Почему я Асю полюбил? Она тихая! Молча еду на стол метнет и уйдет. Поем, загляну к ней в комнату – женщина работает! Строчит на машинке! Молча! Улыбнется мне только, и все! Никакой заботы! Не носится вокруг с такой скоростью, что голова кружится! Я от тебя смертельно устал, а у Аси отдохнул! Понятно? Исчезни из моей жизни, и стану счастливее всех! Но нет же! Разве блоха отстанет? Она на меня прыгнула, ездит на бал со мной. Вокруг красивые молодые девушки, а я на бал с блохой!» И все это он с такой злобой выкрикнул, что я окаменела.